Кэрол Энн тем не менее не взяла фамилию Теда. Она сохранила фамилию Бун. После двух шумных флоридских процессов имя Бун стало широко известным. Она и ее сын Джейми, который только входил в подростковый возраст, очаровательный темноволосый мальчик, производивший весьма благоприятное впечатление на журналистов на процессе в Майами, решили жить не в Старке, а в Гейнсвилле.

Кэрол Бун – очень умная женщина с несколькими дипломами и впечатляющим опытом работы. Тем не менее она полностью израсходовала все свои финансовые и эмоциональные ресурсы в попытках спасти своего нового мужа. Теда, по крайней мере, содержали в тепле, кормили и одевали бесплатно. Кэрол Энн и Джейми приходилось самим о себе заботиться.

Никто никогда не подвергал сомнению веру Кэрол Энн в невиновность Теда. Я часто задавалась вопросом, в самом ли деле она ожидала, что Теда освободят и что когда-нибудь они смогут жить как обычная нормальная семья. Ее одержимость Тедом заставила Кэрол поселиться в Гейнсвилле, штат Флорида, существовать на пособие, по крайней мере, в течение некоторого времени. Она превратилась в одну из сотен жен заключенных без особой надежды найти работу.

Но казалось, это не имеет для нее значения. Для нее имело значение только то, что она находится рядом с Тедом. Она была миссис Теодор Роберт Банди и каждую неделю могла проехать по Старку, повернуть у Западного авторынка и через три мили путешествия по пыльной двухполосной дороге увидеться с мужем. Время от времени она писала Луиз Банди и сообщала ей о том, как поживает Тед. Однако, по сути, Кэрол Энн стала для Теда всем тем, чем он был для нее уже очень многие годы.

О чем бы он ни попросил, она пыталась ему это достать.

Книга «Незнакомец рядом со мной» вышла в августе 1980 года. Я не писала Теду, и он больше не связывался со мной после своего полного энтузиазма телефонного звонка как раз накануне суда в Майами. Работая над книгой, я вдруг с удивлением обнаружила, что из глубин моего подсознания всплывает столько подавляемого долгие годы гнева и злости.

Мне казалось, что я легко сжилась со своим амбивалентным отношением к Теду. Однако перечисляя убийства, пересказывая подробности преступлений, месяцами сидя в комнате, стены которой увешены фотографиями зверски убитых молодых женщин, я полностью переменилась. Я думала, что я когда-нибудь напишу Теду, однако, закончив книгу, я оказалась к этому не готова. Не готова я была к этому и отправившись в августе 1980 года в рекламное турне со своей книгой.

За семь недель я облетела тридцать пять городов и в каждом из них давала интервью на радио, телевидении, для газет о Теде Банди. Находились люди, которые никогда о нем не слышали. Другие же, из самых отдаленных городов, следили за его процессами по телевидению.

Ночные передачи – совершенно другое дело. Многие из тех, кто слушает радио в темноте, по той или другой причине попросту не могут уснуть. Их голоса звучали эмоциональнее, чем голоса дневных слушателей, а мнения высказывались свободнее. Многие из них были полны гнева, но ярость их была очень разнонаправленной.

На ток-шоу в Денвере, продолжавшемся с полуночи до трех утра, ведущий вывел мне в эфир телефонный звонок мужчины, хваставшего, что убил девять женщин, «потому что они это заслужили». Мы говорили минут пятнадцать. И беседу прервали, только когда он пригрозил «вышибить мне мозги» из своего пистолета 45-го калибра за то, что я «несправедлива» к Банди.

Ведущий проводил меня вниз, указав на пуленепробиваемое стекло в вестибюле, помог сесть в такси с совершенно незнакомым мне мужчиной за рулем, на мое счастье, оказавшимся весьма любезным и галантным. (Четыре года спустя ведущего этого ночного шоу застрелили перед собственным домом.)

В Лос-Анджелесе мне угрожали, потому что я «слишком добра» к Теду Банди.

Но в основном читатели все-таки понимали, какую мысль я пыталась передать своей книгой, и я им очень благодарна.

В сентябре мое турне привело меня во Флориду. Ближе всего от тюрьмы штата Флорида я находилась, приехав в район Тампы – Сент-Питерсберг. Моя радиопередача в Тампе уже закончилась, когда мне поступил срочный звонок от какого-то мужчины. Ведущий сказал, что я не могу говорить, но предоставил звонившему данные ближайшей радиостанции, на которой я буду давать интервью.

Когда я прибыла в Сент-Питерсберг, меня ждало сообщение.

Не назвавшийся мужчина сказал, что ему срочно нужно переговорить со мной по очень важному делу, но что он не может ждать меня, оставаясь на линии.

На следующий день я была уже в Далласе. Я так и не узнала, кто был этот звонивший. Тед? Или, возможно, просто очередной сумасшедший?

Интервьюер из «Сент-Питерсберг Таймс» сказал, что нашел новый подход к представлению моей книги. Он послал ее в Редфорд и попросил Теда написать о ней критическую статью, коснувшись исключительно ее литературных достоинств, за что пообещал ему стандартный для авторов критических заметок о книгах гонорар в тридцать пять долларов.

Я полагаю, что Теду такое предложение понравилось бы, если бы Вик Африкано ему это разрешил. Тед ничего не ответил, но и книгу не вернули.

В конце сентября после многих недель, проведенных в дороге, я вернулась в Сиэтл, чтобы несколько дней отдохнуть перед второй половиной турне. Меня ждало письмо с обратным адресом «Старк, Флорида». Датой отправления стоял следующий день после моего отъезда из Тампы. Почерк был мне знаком не хуже собственного. Разумеется, письмо было от Теда.

Дорогая Энн, поскольку ты сочла возможным извлечь выгоду из наших отношений, я считаю справедливым, чтобы ты поделилась частью своего громадного дохода с моей женой, Кэрол Энн Бун. Пожалуйста, вышли 2500 долларов – или более крупную сумму – по адресу (далее следовал ее адрес). Как можно скорее. С наилучшими пожеланиями

Тед.

Как ни странно, первое, что я ощутила, было острое чувство вины

– без каких-либо рациональных оснований. Что я сделала этому бедняге? А потом я вспомнила, что ни разу не солгала Теду. Контракт на эту книгу я подписала за несколько месяцев до его ареста. Я ему о ней говорила, когда он уже был под арестом. И несколько раз в письмах я пересказывала ему подробности моего контракта. Он знал, что я пишу книгу о «неуловимом Теде», и тем не менее не отказывался общаться со мной, писать мне длинные письма и звонить по телефону.

Я думаю, что Тед решил, что на меня можно надавить, чтобы я написала книгу, чьей главной мыслью было бы «Тед совершенно невиновен». Что я бы и сделала, если бы смогла. Однако процесс в Майами с беспощадной ясностью обнажил его виновность. И я написала то, что должна была написать. Он пришел в бешенство из-за моего поступка и потребовал денег для Кэрол Энн.

То, что он мне постоянно лгал – наверное, с первого мгновения нашего знакомства, – ему просто в голову не приходило.

Когда я немного поразмыслила над его письмом, у меня на лице появилась улыбка. Если Тед полагал, что на меня пролился золотой дождь, то он жестоко ошибался. Мой аванс за книгу, которая со временем стала называться «Незнакомец рядом со мной», составлял 10 тысяч долларов, а его выплаты были растянуты на пять лет. Треть из него ушла на оплату моих расходов в Майами.