Остальные дружинники, испуганные дикими воплями, также не понимая, что происходит, бросились врассыпную, как испуганные зайцы.

Только один Добрыня, испытавший на своей жизни несчитанное количество схваток, при первых же криках выхватил меч и дал ожесточенный отпор нападающим. Он один сумел сковать пятерых. И вскоре рядом с ним начали вставать другие дружинники.

Пока их было мало, но Добрыня умело построил их плотной стеной вокруг Глеба, который из-за болезни мог только безучастно наблюдать за схваткой.

Противник у Добрыни оказался довольно сильным, и еж вынужден был приложить все силы, чтобы не допустить убийц к князю. Поэтому он не мог видеть, что, пока он бился, повар Торчин, находившийся рядом с князем Глебом, выхватил нож с узким лезвием, которым он готовил пищу, и из-за спины вонзил его в шею Глеба, рядом с ключицей. Длинное лезвие прошло сверху вниз и проткнуло сердце. Это был надежный удар убийц. После такой раны никто уже не выживал.

Тихо охнув, Глеб закатил глаза и зарылся в мягкие подушки. А Торчин, уловив момент, проскользнул между защитниками и побежал в сторону леса.

Думая, что повар струсил, ему крикнули вслед, чтобы о и возвращался, так как в лесу ему легко погибнуть.

А нападавшие, увидев убегающего повара, почему-то ослабили натиск и через несколько секунд также побежали в лес. Добрыня и его воины попытались их преследовать, но, вспомнив о князе, поспешили вернуться назад.

Однако Добрыня, который спешил сообщить князю Глебу, что нападение удалось удачно отразить, в кресле его не нашел. Он увидел лишь, что подушки, лежавшие в кресле, были разбросаны, а внизу темным свинцом блестела лужа крови.

Эта картина заставила сердце старого воина замереть в предвидении страшного. Он суетливо пробежался по кровяному следу и увидел между двумя колодами на берегу лежащего князя, освещаемого пляшущими языками костра.

Подойдя к князю ближе, Добрыня убедился, что он мертв.

Пели любовную песню соловьи. Начали возвращаться пришедшие в себя дружинники. Их оставалось немного.

Добрыня с горечью проговорил над телом молодого князя:

— Так Глеб был принесен в жертву Богу. И вместо благоуханного фимиама жертва разумная, и принял венец царствия Божия, войдя в небесные обители, и увидел там желанного брата своего, и радовался с ним неизреченною радостию, которой удостоились они за свое братолюбие. Как хорошо и как прекрасно жить братьям вместе! И соединились они телами, а сверх того и душами, пребывая у Владыки, Царя всех, в радости бесконечной, в свете неизреченном и подавая дары исцеления Русской земле и всех приходящих с верою из иных стран исцеляя: хромым давая ходить, слепым давая прозрение, болящим выздоровление, закованным освобождение, темницам отверзение, печальным утешение, гонимым избавление.

Древлянский князь Святослав, получив от Святополка известие об убийстве Бориса, рассуждал недолго. Он моментально сообразил, что в возникшем споре за наследство Владимира между Святополком и Ярославом он, хотя и не претендовал ни на что, оказался между двумя жерновами.

Святополк, севший в Киеве по праву старшинства, стремясь избежать конфликта, предложил Святополку дружбу и мир, за что пообещал дополнительные волости.

В данном раскладе сил все было бы ясно, если бы Борис, у которого была отцовская дружина, присоединился к Святополку. В этом случае Святополк имел бы серьезное преимущество в силах. Тогда бы и Святослав, без сомнения, встал бы на сторону Святополка. Но Борис убит, в результате чего Святополк лишился союзника. Это сильно ослабило Святополка, и потому Святослав решил, что на его сторону вставать опасно.

Но и встать на сторону Ярослава было невозможно.

Рюрик в свое время пришел с севера. Но его последующие потомки, княжившие на Руси, утратили связь с северной стороной. Русские князья женились на дочерях королей соседних стран. Вышло так, что и Святополк, и Борис, и Святослав породнились с западными соседями. И только Ярослав породнился с северными королями, которые видели в своих южных соседях исключительно объект поживы.

Норманны грабили корабли, прибрежные селения, монастыри и даже целые города: Париж, Севилью. Сейчас они захватывали земли для поселения на Британских островах. На севере Франции, где норманны получили земли в лен от французского короля, образовалось герцогство Нормандия. В итоге хищные северные соседи для южных русских князей превратились во врагов.

В результате, встав против Святополка, Святослав навлекал на себя недовольство соседей, родственников — венгерского короля и, что неприятнее всего — гнев польского короля Болеслава, который не трогал древлянские земли только потому, что являлся тестем Святополка.

Так что открыто вставать на сторону одного из соперников было опасно, и Святослав здраво решил, что, пока идет драка, ему лучше держаться от нее подальше. А когда драка закончится и утихнут страсти, можно будет мирком да ладком начать решать и свои проблемы. Победитель все равно вынужден будет что-то уступить. Тут главное живым остаться.

Поэтому, выслушав гонца, Святослав ничего ему не ответил. Но как только он ушел, тут же приказал собираться малой дружине, чтобы рано утром выйти в поход. В дружину приказал включить только самых надежных воинов.

И так как Святополк предупредил о возможном покушении, то Святополк предпринял все меры, чтобы скрыть свои планы от убийц. Собирая дружину, Святослав даже словом не обмолвился о том, куда он собирается идти. Затем он вышел из города затемно, за пару часов до назначенного времени. А выехав из города, чтобы запутать следы преследователей, вначале он повел дружину в сторону Киева. Но через несколько десятков верст он резко повернул на юг, в сторону Угорских гор. Только после этого стало ясно, что он бежит в Венгрию, откуда была родом его жена.

Святослав вел отряд быстрым шагом, насколько это было возможно. Для ускорения хода уставших коней меняли на ходу. Так они бежали до самого вечера. И только когда наступили сумерки, увидев заросшие лесом горы, Святослав расслабился и повеселел, — теперь он был уверен, что убийцы его не смогли найти.

Тем не менее, несмотря на наступающую ночь, он не разрешил остановиться на ночлег во встретившейся по дороге деревушке. И только удалившись от нее на достаточное расстояние, он приказал остановиться в укромном месте, на берегу горной реки. В узком горном ущелье, среди камней, он почувствовал себя в безопасности.

Но шатры на ночь Святослав, сославшись на то, что им придется выходить рано утром, все же не разрешил раскидывать. Он не хотел, чтобы что-то выдавало его стоянку. Тем не менее костры для обогрева и приготовления пищи пришлось зажечь. Святослав вынужден был на это согласиться, так как предстоящий день обещал быть не менее тяжким, чем прошедший, — Святослав надеялся за следующий день преодолеть горы и оказаться в безопасной для него Венгрии. Но чтобы совершить такой длительный переход, придется ехать без остановок, даже на прием пищи.