Лошади отощали, уныло свесили головы, глаза их сделались мутными. Когда Араникт развернула свою, чтобы следовать за Брисом, движения лошади показались ей замедленными, на рысь она тоже перешла неохотно. Они отъехали от марширующих войск чуть западней, а потом двинулись назад вдоль неровной цепи до самого ее конца. Время от времени навстречу им подымались покрытые пылью лица, но большинство солдат глядело лишь себе под ноги, сил для любопытства у них уже не осталось.

Она понимала, что они сейчас чувствуют. Поскольку сама часть пути прошагала пешком, пусть даже и без дополнительного груза в виде ранца, набитого оружием и доспехами. Шли быстрым шагом, пытаясь нагнать Эвертинский легион болкандцев, которые в свою очередь успели отстать от изморцев на треть дневного перехода. Кованый щит Танакалиан, похоже, показал себя даже более жестким командиром Серых шлемов, чем Кругава. Те маршировали с изматывающей скоростью, совершенно не задумываясь о тех, кого вроде бы числили в союзниках.

Бриса это беспокоило, как и королеву Абрастал. Что гонит их вперед – всего лишь жажда славы, яростный фанатизм? Или происходит нечто куда менее приятное? У Араникт имелись на этот счет свои подозрения, но озвучивать их, пусть даже Брису, ей пока не хотелось. Танакалиан недоволен упорством адъюнкта, возложившей общее командование на Геслера. Вероятно, он хочет устроить все так, чтобы это решение все равно ничего не значило, по крайней мере в отношении изморцев. Вот только почему?

Они миновали последнюю группу фургонов и уже могли видеть сквозь плывущую по воздуху пыль арьергард, десяток синецветских копейщиков, сближающихся сейчас с тремя пешими фигурками. Араникт привстала в седле и поглядела на запад – она знала, что к’чейн че’малли где-то там. За пределами видимости, но тоже движутся параллельно летерийцам. Когда-то еще Геслер, Ураган и Калит снова к ним заявятся? И – снова споры, снова непонимание, такое же непроглядное, как эти тучи пыли.

Она потрясла головой. Сейчас важно не это. С самого утра за ними следовали неизвестные. И вот уже наступают нам на пятки. Внимание Араникт вернулось к троим новоприбывшим. Оборванные, двое женщин и мужчина. Особого снаряжения или припасов при них заметно не было, а подъехав поближе, Араникт поняла, что состояние у всей троицы весьма прискорбное.

Но униформы на них нет. Следовательно, это не малазанские дезертиры. Или того хуже – последние из выживших.

Брис замедлил коня, кинул на нее взгляд через плечо, она прочитала на его лице облегчение и кивнула. Он опасался того же, что и она. Потом Араникт сообразила, что в известном смысле это даже более тревожные новости – Охотники за костями словно бы и в самом деле исчезли, их судьба неизвестна и, может статься, никогда известной не станет. Словно призраки.

Она с трудом заставляла себя не думать о них как об уже мертвых. В воображении ей мерещились пустые глазницы, сухая полопавшаяся кожа, из-под которой торчат кости, – жуткая картина, но отделаться от нее никак не удавалось. Далеко на востоке виднелся край Стеклянной пустыни, посверкивающая стена горячего воздуха, словно барьер, за которым местность окончательно утрачивает признаки жизни.

Они остановили лошадей. Брис вгляделся в незнакомцев, потом сказал им:

– Добро пожаловать.

Стоявшая немного впереди женщина развернулась к спутникам и произнесла:

– Гесрос латери стигал тал. Ур лезст.

Вторая женщина, низенькая и пухлая, но с обвисшими, покрытыми пятнами щеками, что свидетельствовало об обезвоживании, нахмурилась и спросила:

– Хегоран стиг даруджи?

– Ур хедон ап, – ответила первая. Повыше ростом, с темно-каштановыми волосами до плеч. Глаза как у того, кто привык к боли. Снова повернувшись к Брису, она произнесла:

– Латери эрли? Говорите на эрли? Говорите на латери?

– По-летерийски, – поправил ее Брис. – На языке Первой империи.

– Первой империи, – повторила за Брисом женщина, с точностью воспроизведя его интонацию. – Диалект трущоб, э-э… низкорожденных. Эрлитанский.

– Турул берис? Турул берис? – вклинилась пухлая.

Первая женщина вздохнула:

– Вода, пожалуйста?

Брис сделал знак преде во главе копейщиков:

– Дайте им пить. Они на грани.

– Командующий, наши собственные запасы…

– Дайте им, преда. Лишние трое ртов для целой армии погоды не сделают. И найдите лекаря – они сильно обгорели на солнце. – Он кивнул первой женщине. – Я – командующий Брис Беддикт. К сожалению, мы маршируем на войну. Вы можете двигаться вместе с нами так долго, как сочтете удобным, однако, если решите отделиться уже после того, как мы вступим на вражескую территорию, вашей безопасности я гарантировать не смогу.

Разумеется, принцем он себя не назвал. Просто командующим. Титулы все еще вызывают в нем неловкость.

Женщина несколько раз кивнула.

– Вы идете на юг.

– В настоящее время – да.

– А потом?

– На восток.

Она обернулась ко второй женщине:

– Гесра илит.

– Илит? Корл местр ал’ахамд.

Вторая женщина обратилась к Брису:

– Я звать Фейнт. Мы идти с вами, ту… пожалуйста. Илит. Восток.

Араникт прокашлялась. Рот у нее жгло изнутри, причем уже не первый день. Кожа под грязной одеждой чесалась. Она раскурила палочку растабака, зная, что Брис развернулся в седле и смотрит сейчас на нее. Встретившись наконец с ним глазами сквозь дымную вуаль, которую тут же отнесло прочь, она сказала:

– Та, что моложе, – маг. Мужчина… с ним что-то странное, будто человеческое в нем лишь обличье, причем уже наполовину слезшее. А под ним… – Она пожала плечами, затянулась. – Словно волк, притворившийся спящим. И железо в руках.

Брис нахмурился и бросил в сторону мужчины быстрый взгляд.

– В костях, – поправилась она. – Он, наверное, крепостную стену кулаками способен пробить.

– Железо, атри-седа? Вы уверены? Разве такое возможно?

– Не знаю. Может даже статься, что я ошибаюсь. Но вы и сами видите – оружия у него никакого нет, а костяшки на пальцах все в шрамах. Я чувствую в нем примесь чего-то демонического…

Она осеклась, поскольку Фейнт вдруг затараторила, обращаясь к молодой волшебнице:

– Хед хенап вил нен? Ул стиг «атри-седа». Седа гес кераллу. Уст келлан варад харада унан и? Текел еду?

Глаза обеих вперились в Араникт, повисло молчание. Потом молодая волшебница сощурилась и сказала Фейнт:

– Келлан варад. В’ап геруле и мест.

Что бы эти слова ни значили, Фейнт явно не собиралась на них отвечать, но вместо этого обратилась к Араникт: