Восточноевропейские налоговые системы с фиксированными ставками отнюдь не столь либеральны, как система в Гонконге, где при низком подоходном налоге (максимальная ставка на уровне 16 %) полностью отсутствуют налоги на прирост капитала, дивиденды, доходы по процентам и наследство. В Гонконге нет налогов на фонд заработной платы, продажи и добавленную стоимость. Большинство стран, недавно перешедших на плоскую шкалу налогообложения, сохраняют высокий налог на зарплату на уровне 20–30 % и НДС на уровне 15–20 %, повторяя российский опыт. Малообеспеченные граждане в России обычно платят и налог с зарплаты, и НДС с первого же заработанного ими рубля. Эту налоговую схему вряд ли можно назвать справедливой, особенно если учесть, что предельная ставка налога на доходы корпораций и богатых россиян не превышает 10–15 %. Россия в этом отношении напоминает Францию накануне Великой французской революции, когда крестьяне платили огромные налоги, в то время как дворянство и духовенство были от них освобождены. Одного только НДС в районе 15 % хватило бы на то, чтобы профинансировать значительную часть госрасходов, в то время как налог на фонд заработной платы можно было опустить ниже 10 % или даже вовсе отменить.

Налог на фонд заработной платы в России в 2010 году составлял 24 %. В последнее время ситуация изменилась к худшему: законодательные органы разработали закон, согласно которому с 1 января 2011 года этот налог будет поднят до 34 %. Здесь лучше начать с само-

го начала: предположим, что российские граждане готовы платить государству налоги в объеме 31 % ВВП, о чем свидетельствует опыт минувшего десятилетия, и получать взамен услуги от государства, включая всеобщее здравоохранение и государственную пенсионную систему. Какую налоговую схему избрать? Показатель налоговые сборы/ВВР на уровне 31 % не сильно отличается от 28,3 % ВВП, которые заплатили американские граждане в 2009 году. При этом налог на зарплату в Соединенных Штатах равен 16,6 %, а налог с продаж в пределах штата или муниципалитета не выходит за пределы 6-10 %. Возможно, российскому правительству следовало собирать налоги в объеме 31 % ВВП за счет 10-10-процентногоналога на фонд заработной платы и действующего 18-процентного НДС. Другими словами, если понизить налог на зарплату до указанного уровня, налоговые сборы в процентах от ВВП все равно составят около 31 %, поскольку дальнейшее расширение экономики вследствие снижения налога обеспечит поступления в казну.

Более амбициозное правительство и вовсе отменило бы налог на фонд заработной платы (возможно, в несколько приемов): 18-процентный НДС и без того является тяжким бременем для малообеспеченных россиян. Подъем экономики, вызванный этими мерами, привел бы к росту налоговых поступлений в номинальном выражении, даже если в процентах от ВВП они потеряли бы несколько процентных пунктов. Например, 10-процентное уменьшение коэффициента (на 3,1 процентного пункта) до 27,9 % было бы компенсировано 10-процентным ростом номинального ВВП. С учетом того, что еще недавно российская экономика в номинальном исчислении росла на 20 % в год и больше, а отмена высокого налога на зарплату только подстегнет экономический рост, это не такая большая потеря. Эти меры, какими бы решительными они ни казались, далеко не так смелы, как снижение НДС в 1999 году и введение единой ставки подоходного налога в 13 % в 2000 году — то есть в разгар кризиса, когда государство, объявив дефолт и будучи не в состоянии произвести новую эмиссию, считало каждую копейку. Неужели Россия так быстро утратила смелость?

Россия осуществила свободную привязку рубля к доллару. Прочие восточноевропейские страны реализовали принцип стабильных денег, избрав свободную привязку к евро, которая была официально оформлена в 2004 году — когда 13 восточноевропейских государств присоединились к европейскому механизму валютных курсов. В 2005 году за ними последовало еще четыре страны. (Все эти государства сейчас называются центральноевропейскими — возможно, для того, чтобы обозначить их близость с Западной Европой.) Участие в европейском механизме требовало поддержания стабильного курса национальной валюты по отношению к евро — с тем, чтобы в будущем войти в еврозону. Словения преодолела все трудности и в 2007 году перешла на евро. Словакия отказалась от кроны в пользу единой европейской валюты в 2009 году. Три крошечных страны — Монако, Сан-Марино и Ватикан — подписали соглашение с Евросоюзом о том, чтобы использовать евро в качестве своей национальной валюты, не вступая при этом в европейское сообщество. Андорра, Косово и Черногория перешли на евро, не спрашивая согласия Евросоюза.

История процветания по волшебной формуле и поразительно быстрый рост экономики закончились в конце 2008 года, когда в мире разразился финансовый кризис. Бум в секторе недвижимости, в ряде случаев справедливо названный «пузырем», продолжался с 2003 по 2008 год, постепенно приобретая поистине глобальные масштабы. Россия и другие восточноевропейские страны не остались в стороне: резкое подорожание недвижимости было отчасти оправдано повышением производительности и ростом благосостояния. Однако большая часть кредитов на покупку недвижимости, а также изрядная доля корпоративных кредитов была получена в иностранных валютах, в долларах или евро.

Хаос в денежной системе всегда порождает множество проблем, но при значительном объеме заимствований в иностранной валюте их становится гораздо больше. Это шаблонная схема кризиса в развивающихся странах, воспроизведенная в Азии в 1998 году и в Латинской Америке в начале 1980-х годов.

Финансовый кризис 2008–2009 годов больно ударил по Соединенным Штатам и Западной Европе. В Восточной Европе ему сопутствовали валютный кризис и огромные долги в иностранной валюте. Восточноевропейские страны нарушили волшебную формулу. Налоги были невелики (как в Азии накануне Азиатского кризиса), но деньги утратили стабильность. Российский рубль снизился с 23,25 единицы за доллар в июле 2008 года до 36,34 за доллар в начале февраля 2009 года, поскольку заемщики, взявшие кредиты в долларах, изо всех сил пытались выжить. Только в январе 2009 года рубль упал на 21 % по отношению к доллару, что вполне подпадает под определение краха национальной валюты. В итоге рубль стабилизировался около уровня 30 единиц за доллар благодаря тому, что Банк России напрямую сократил денежную базу. В феврале 2009 года денежная база России уменьшилась на целых 22 % по сравнению с январем и на 12 % по сравнению с аналогичным месяцем 2008 года. Курс рубля стабилизировался в феврале, а в марте поднялся на 10 % до 33 рублей за доллар. Кризис миновал.

В конце 2008 — начале