– Удар наносится по этому зданию?

– Да, мы дадим целеуказание для вашего бомбардировщика.

– Как мы сможем быть уверенными в том, что объекта там нет?

– Очень просто. Состоится звонок, мулло Абдулло попросят пригласить к телефону объект, чтобы убедиться, что он жив. После чего мы выдвигаемся и начинаем работать.

– Когда именно?

– Когда станет понятно, где именно находится объект. У нас есть два варианта. Первый вариант – он находится в здании торгового центра, его выведут на разговор и потом поведут обратно. В этом случае, мы вступаем в игру, когда объект будет на улице. Снайперы убирают охрану, затем вместе с пулеметчиками обеспечивают подавляющий огонь и закрывают зону операции. Мы подходим, забираем объект – бинго, начинаем фазу отхода. Если объект содержится в высотке – тогда все сложнее, придется ее зачищать.

Русский покачал головой.

– Вместе с вами у нас общие силы – тридцать два человека. Не забывайте – бомбардировщик нанесет удар по торговому центру, значительная часть боевиков будет ликвидирована там. Остальные деморализованы. Стоянка тоже будет уничтожена.

– Изоляция периметра?

– Также силами вашей авиации. По возможности – нашими пулеметами и снайперами. Как насчет отхода?

Русский достал свою карту.

– Вот сюда. По проспекту Рудаки – в горы. Вот эти посты будут уничтожены бомбардировкой, они нам не помешают. Отсюда нас заберут вертолеты.

– Что, если посты будут активны?

– У нас в каждой машине – по управляемой ракетной установке. Справимся даже с танками.

– А если будет повреждена дорога?

– Пойдем в объезд. У нас проходимые машины. Могут и эвакуировать отсюда, но это – крайний вариант. Много ракетчиков.

– Вертолеты точно будут?

Русский легко выдержал нехороший взгляд англичанина.

– Да. Будут. Если даже эвакуация по каким-то причинам сорвется, мы уходим в горы. Фанские горы, это Памир. Мы сможем продержаться там сколько нужно, у меня в отряде два проводника, знающих горы и местность. Они тут выросли…

Я был жив.

Это было чудом само по себе, но я был жив.

Меня содержали в каком-то помещении, с голыми стенами и бетонным полом и потолком, мне кажется, это было что-то недостроенное, здание… может, бизнес-центра или отеля. На Западе для таких объектов было название – плаза. «Садыкала-плаза». Звучит?

Очаровательно просто…

Меня два дня не кормили – и только на второй день два бородатых моджахеда принесли мне похлебку. Они были грамотными и знали, что к чему – не уходили, пока я ел, и пока я ел, один стоял вплотную, а другой – у двери, прикрывая первого. Когда я поел, они помыли посуду и удалились…

Ночью было холодно, а днем – теплее, но ненамного. Я слышал шум машин, крики «Такбир», «Аллаху Акбар!», «Шариат зиндабад» – что значит «да здравствует шариат» и означало, что в банде есть афганцы. Я слышал выстрелы, но это были не звуки боя, просто проверяли оружие или салютовали чему-то. Я чувствовал дым костров и обонял запах жареного мяса. Зачем меня здесь держали, я не знал, может, для отчета перед какой-нибудь комиссией из Халифата.

Так прошло еще какое-то время, а потом дверь открылась, и я увидел сначала мулло Абдулло, а следом за ним зашел не кто иной, как Майкл О’Брайен. Да-да, тот самый – отступник из 22САС. Который пытал Герта Роу на пароме током.

О’Брайен был одет в старый тропический камуфляж морской пехоты СССР, так называемый «дубок», который в большом количестве производился на фабрике в Узбекистане, пока все не пошло кувырком, в черных очках, с окладистой бородой. Он был похож на моджахеда, кем по факту и являлся. На груди у него висел короткоствольный автомат.

О’Брайен внимательно посмотрел на меня… потом бросил одно слово:

– Он.

– Хвала Аллаху, – сказал мулло.

Значит, за меня назначена награда. И немалая.

Не спрашивая разрешения, О’Брайен подошел ко мне, со злостью пнул ногой. Потом – еще раз. По почкам он не попал… но в таком состоянии мне и этого хватит.

– Иншалла, уважаемый Рахмон, – сказал мулло, – прошу вас к столу…

Один за другим, мулло и британский предатель, а за ними и охранники вышли из моего временного пристанища. Лязгнул замок…

Я какое-то время лежал, пережидая боль… потом стало немного полегче, и я повернулся. И замер. Прямо у меня перед носом было что-то небольшое, тусклое…

Бритва!

Это был подарок.

Такое тоже бывает в этом удивительнейшем из миров. Майкл О’Брайен, сержант британской армии, ставший изменником, предателем и исламским экстремистом, понимал, что никогда не станет своим в этом мире – и они ему тоже были чужими. Он знал правило: окажи услугу, и завтра кто-то окажет услугу тебе. Или наши кривые пути-дорожки опять столкнутся, только на этот раз я ему буду должен.

За бритву, которую он оставил на полу.

Ну, что ж. Спасибо тебе, Майкл О’Брайен, британский изменник и ренегат. Настанет время – и я отдам тебе долг. Но не обещаю.

Потому что все – в руках Аллаха.

Темнело…

Темнеет здесь быстро, а ночь здесь – это не время отдохновения. Это время, когда Аллах не видит, что ты творишь…

Два смешанных отряда, русских и англичан, быстро собирались. Подгоняли амуницию и снаряжение, заодно можно было еще раз оценить друг друга… может быть, им еще придется схлестнуться по-настоящему. Англичане ради секретности пользуются обычными «АКМ», только с глушителями, прицелами, которые снимаются и надеваются по необходимости. У русских более современные модели, часть – девятимиллиметровые – это гибридный патрон с очень тяжелой пулей, бесшумный. Дальше двухсот не получается, но до двухсот – патрон точный, бесшумный и сокрушительный.

У англичан лучше снайперы – и оружие, и подготовка, и экипировка. 22SAS с самого начала имел сильную снайперскую школу, именно они придумали помещать на цевье небольшие кнопки, снайпер нажимает их, когда может стрелять, – и таким образом координатор без запросов по рации каждую секунду видит, кто из снайперов готов стрелять, а кто нет, решение может быть принято мгновенно. У русских сильны пулеметчики, русская школа использования пулемета лучшая в мире, мало кто понимает, насколько далеко русские продвинулись в тактике использования пулеметов. Пулемет «П10» – в который раз модернизированный «калашников» со странной, но очень удобной схемой «полубуллпап», легкий, удобный в удержании, очень мощный. В 22SAS – в штурмовых миссиях один пулемет положен на двух бойцов, но это пулемет не винтовочного калибра. Русские используют пулеметы винтовочного калибра как штурмовые, пулеметчик перемещается вместе с мелкими группами бойцов и обеспечивает все их действия. Русские используют пулемет для подавления противника, в лесу или в городе, часто неприцельным огнем, используют его для прикрытия маневров, на всех стадиях атаки, частично замещают минометный огонь и авиаподдержку. В 22SAS пулемет винтовочного калибра используется в основном со станка, и пулеметчики не имеют и десятой доли такого опыта, как русские. Роу понимал, что такое использование пулемета русскими возникло из-за проблем во взаимодействии с бронетехникой и авиацией, для регулярной армии это не решение, но вот для спецназа – самое то.