остаться, чтобы присматривать за молодым человеком. Это было то, что Брендель сказал ему заранее. Амандина сначала заходила в каждый дом и осматривала один за другим, как будто хотела найти следы жизни своих родителей в этом старом доме. Однако ей суждено было разочароваться. Дом был полон гробов и наполнен тошнотворным запахом. Амандина спустилась вниз, поднялась наверх и вернулась в гостиную. Ее лицо было очень уродливым, и ее почти стошнило.

“Это здесь?” Брендель посмотрел ей в лицо и не мог не спросить с беспокойством.

Амандина молча кивнула.

— Вы можете подтвердить, где он?

“Сзади дома есть черная сосна. Если я правильно помню, она должна быть под деревом. Там есть небольшой бассейн, так что это не должно быть кладбищем. Я помню, как мой отец однажды сказал мне об этом. ” Амандина вспомнила и ответила: «Они с мамой познакомились на балу в Бадене, и их первое свидание было здесь……» Она с некоторым отвращением огляделась: «Конечно, в то время это был еще жилой район, а вы можно увидеть реку Бучче недалеко» .

«Тогда давай поторопимся и пойдём во двор», — нахмурившись, ответила Фрейя: «Я действительно не хочу оставаться здесь ни на минуту дольше. Чёрт возьми, этот парень на самом деле превратил место, где раньше жили родители Амандины, в это — — грязная атмосфера!»

Брендель не мог не горько улыбнуться, когда услышал это. Вероятно, это была так называемая ненависть к хозяину, воздействующая на объект. По его мнению, этот дом на самом деле не был чем-то особенным. Разве дом могильщика не должен быть таким? Вонь была всего лишь запахом разложения и вонью трупа. Несмотря на то, что на хранителя могилы нельзя было надеяться, быть осужденным из-за этого было чем-то вроде катастрофы. Но он не осмелился сказать это в присутствии двух дам, потому что увидел, что Амандина смотрит на Фрейю с явной благодарностью.

Казалось, что с тех пор, как они плакали перед своей матерью, отношения между ними стали лучше.

Как и в традиционной структуре дома в районе Брэггса, кухня вела к черному ходу. Амандина вывела их на задний двор, и действительно за домом росла высокая черная сосна. Но лужа в ее памяти уже высохла. К счастью, могильщику не пришло в голову превратить свой задний двор в кладбище, так что двор остался нетронутым. Но Амандина не знала, где под черной сосной зарыто наследство ее отца, так что Брендель и Фрейя смогли вырыть только круг вокруг дерева. К счастью, в доме могильщика была лопата, и сила у них двоих была безграничной.

В первые час или два они ничего не нашли. Отец Амандины, похоже, закопал наследство очень глубоко, или они не угадали, наследства вообще не было, или его кто-то выкопал. Словом, яма становилась все глубже и глубже, но от наследства не осталось и следа. Но когда Фрейя вырыла землю примерно на два-три метра в определенном направлении, она вдруг почувствовала, как ее лопата наткнулась на что-то твердое. Она сразу поняла, что могла что-то найти. Она быстро остановилась и вскопала землю, чтобы взглянуть. И действительно, она нашла зарытый в землю ржавый железный сундук.

Коробка не большая, размером с чемодан. Фрейя быстро позвала Брендель и Амандину, и они втроем вместе выкопали коробку из-под земли. После того, как коробку почистили, обнаружилась эмблема, выбитая на поверхности коробки. Эмблема была разделена на четыре квадрата, на двух из которых был изображен полумесяц. Брендель не мог не воскликнуть, когда увидел эмблему. Полумесяц был символом семьи Эруин. Эмблемой семьи Сейферов был полумесяц, встроенный в полную луну на щите. Эмблема Дома Ковардо произошла от эмблемы семьи Сейфер. Эмблема Дома Ковардо произошла от эмблемы семьи Сейфер. Эмблема Дома Ковардо произошла от эмблемы семьи Сейфер.

Брендель не мог не смотреть на Амандину. Он не ожидал, что ее семья будет связана с семьей Сейфер. Но его познаний в геральдике не хватало, иначе он, вероятно, смог бы узнать, что она потомок рода Сейфер.

«Мой отец дворянин из Сейфера, милорд… …» Амандине пришлось объяснять тихим голосом.

Брендель вдруг понял. Дворяне семьи Сейфер были более или менее связаны с семьей Сейфер. Это неудивительно. Но это сомнение только мелькнуло у него в голове, и он быстро отбросил его. Он посмотрел на Амандину. По крайней мере, на данный момент самым подходящим человеком, чтобы открыть коробку, несомненно, была эта благородная дама.

… …

В эти выходные будут доступны две главы. Я надеюсь, вам понравится их читать, и я также попрошу ежемесячное голосование.

Глава 892.

— Амандина, ты открой его. Брендель посмотрел на коробку и сказал.

Амандина была ошеломлена на мгновение, прежде чем отреагировала. Она внимательно посмотрела на своего лорда, чувствуя себя немного тронутой, а затем мягко кивнула.

Она положила руку на холодный железный ящик и подавила волнение в сердце. Она пропела заклинание тихим голосом. Слово за слово слетало с ее мягких губ, тихо и отчетливо. Замок шкатулки, казалось, был поднят невидимой рукой, а затем бесшумно скользнул в сторону. Наконец он с грохотом упал на землю. Она глубоко вздохнула и медленно открыла коробку. Внизу был слой непромокаемого брезента, а под брезентом лежали три плотно свёрнутых пакета. Обертки тоже были сделаны из того же брезентового материала, а поверх пакетов было письмо. Печать на письме также была напечатана с эмблемой, которую они видели раньше.

Амандина открыла конверт и внимательно прочитала содержимое письма. Содержание письма было похоже на завещание. Если это наследство найдет кто-то другой, он надеется, что тот, кто его найдет, разделит его на три части. Он сможет унаследовать самую богатую часть, а две другие части и некоторые другие предметы останутся у Амандины и Сэди. По крайней мере, им будет на что опереться в жизни, а заодно и на память. В письме были также оставлены слова для Амандины, вероятно, в надежде, что она сможет обрадоваться и простить его безответственного отца. Прочитав последнее предложение, Амандина долго держала письмо обеими руками, не говоря ни слова. Она опустила голову, и ее густые ресницы слегка подрагивали, как перышки.

Брендель и Фрейя посмотрели друг на друга позади нее. Глаза будущей Валькирии были полны сочувствия, и ей почти хотелось разделить горе в сердце Амандины. Она подумала о своем происхождении, и ее сердце также смягчилось.

Через некоторое время Амандина отложила письмо. Она выглядела так, как будто ничего не произошло, но лицо ее было пугающе бледным: «Милорд, давайте откроем эти пакеты»