Джессика с трудом поняла смысл слов дочери. Ганима? Зачем здесь Ганима?

Женщина направилась было к двери, но в этот момент она сорвалась с петель и со страшным грохотом упала на пол, вырвав из стены, способной выдержать любой удар, огромный кусок пластиковой стали. Охранники схватились за оружие. Телохранители и Джессика прикрыли принца Коррино.

Однако в образовавшемся проломе показались лишь двое детей. Слева Ганима в черном платье невесты, справа Лето в сером блестящем защитном костюме, поверх которого была надета белая, запятнанная Пустыней одежда.

Алия переводила взгляд с выломанной двери на детей и обратно. Ее била страшная дрожь, с которой она ничего не могла поделать.

— Вся семья собралась, чтобы приветствовать нас, — сказал Лето. — Бабушка, — он кивнул Джессике и взглянул на принца Коррино. — А это, должно быть, принц Фарад'н. Добро пожаловать на Арракис, принц.

Ганима смотрела на все происходящее совершенно пустыми глазами. Правая рука лежала на рукоятке церемониального кинжала, по всему было видно, что девочка хочет освободиться от хватки Лето, который держал ее за плечо. Стоило Лето двинуть ее рукой, как сотряслось все тело Ганимы.

— Смотрите на меня, семья, я — Прий, Лев Атрейдесов, а это — он снова встряхнул руку Ганимы, отчего опять дернулось все ее тело, при этом движения Лето были легки и непринужденны, — Арие, Львица Атрейдесов. Мы пришли наставить вас на Сехер Нбив, Золотой Путь..

Ганима восприняла ключевую фразу, Сехер Нбив, и в ее запертый до того ум хлынул поток освобожденного сознания. На пороге сознания стояла ее мать, следившая за тем, чтобы поток не захлестнул дочь. В этот миг Ганима поняла, что у нее очень богатое прошлое. У нее были ворота, сквозь которые она могла всегда заглянуть в прошлое. В течение тех месяцев, что она находилась под воздействием гипнотического самовнушения, в ее мозгу функционировал один участок, помогавший управлять движениями плоти. Глядя на Лето, она теперь требовала объяснений о том, что происходит, потому что сознавала, где она и кто стоит рядом с ней.

Лето отпустил ее руку.

— Наш план сработал? — прошептала Ганима.

— Да, и довольно неплохо, — ответил Лето. Оправившись от потрясения, Алия приказала своим людям:

— Хватайте их!

Но Лето наклонился, схватил одной рукой лежавшую на полу дверь и швырнул ее в охрану. Двое были пригвождены к стене, остальные в ужасе отпрянули назад. Дверь весила не меньше полутонны и бросил ее сущий ребенок.

Алия, осознав, что коридор завален убитыми гвардейцами, поняла, что это именно он выломал дверь и сломал стену.

Джессика сделала те же выводы, но слова Ганимы затронули дисциплину, заложенную в Преподобной Матери сестрами Бене Гессерит. Джессика быстро собралась с силами. Внучка что-то сказала о каком-то плане.

— Что это за план? — спросила она.

— Золотой Путь, имперский план для нашей Империи, — ответил Лето. Он кивнул Фарад'ну.

— Не думай обо мне плохо, кузен. Я действую так и во имя тебя. Алия надеялась, что Ганима убьет тебя. Я бы предпочел, чтобы ты жил, и жил по возможности счастливо.

Алия дико крикнула гвардейцам, попрятавшимся в проходе:

— Я же приказала вам схватить их! Но люди не желали входить в комнату.

— Подожди меня здесь, сестра, — сказал Лето. — Мне надо сделать кое-какую грязную работу.

Сказав это, он пересек помещение и направился к Алие.

Она отпрыгнула в угол, присела и обнажила кинжал — сверкнули зеленые изумруды, которыми была инкрустирована рукоятка.

Лето как ни в чем не бывало продолжал идти к ней с пустыми руками, только слегка подобравшись.

Алия бросилась на племянника с ножом.

Лето, подпрыгнув чуть ли не до потолка, ударил Алию левой ногой. Удар пришелся в голову, оставив кровавую отметину на лбу женщины. Алия выронила нож, и он покатился по полу. Алия бросилась за ним, но Лето встал на ее пути.

Алия в нерешительности остановилась, припоминая все, чему учили ее в Бене Гессерит. Она поднялась с пола, тело ее было расслабленным, но готовым к бою.

Лето опять двинулся на нее.

Алия сделала обманное движение влево, приподняла правое плечо и, выбросив вперед правую ногу, нанесла удар пальцами ноги. Этот удар был бы способен выпустить кишки взрослому мужчине, если бы попал в цель.

Лето отвел удар рукой. Схватил тетку за ногу и принялся со страшной скоростью вращать Алию в воздухе. Скорость была так велика, что слышался свист платья.

Все остальные попадали на пол.

Алия кричала, не переставая, но Лето продолжал вращать ее. Мало-помалу крики затихли.

Лето медленно уменьшил скорость вращения и осторожно опустил Алию на пол. Она лежала, свернувшись в комок, и тяжело дышала.

Лето склонился над ней.

— Я мог бы проломить тобой стену, — сказал он. — Возможно, для тебя это был бы лучший выход, но борьба продолжается. Ты заслужила использовать свой шанс.

Алия дико поводила глазами из стороны в сторону.

— Я победил свои внутренние жизни, — сказал Лето. — Посмотри на Гани. Она тоже может сказать…

Ганима перебила брата.

— Алия, я могу показать тебе…

— Нет! — это слово было словно выдавлено из Алие помимо ее воли. Грудь ее тяжко вздымалась, изо рта начали вещать разные голоса. Они были бессвязны, ругань перемежалась с мольбами.

— Смотрите! Почему вы не слушали? — И снова: — Зачем вы это делаете? Что происходит?

Зазвучал еще один голос:

— Остановите их! Пусть они остановятся!

Джессика закрыла глаза, чувствуя, что Фарад'н крепко держит ее за локоть.

Алия же продолжала неистовствовать.

— Я убью вас!

С ее уст срывались непристойные ругательства.

— Я выпью вашу кровь!

Слова разных языков сливались, образуя невнятную какофонию непонятных звуков.

Сгрудившиеся в проходе охранники в ужасе складывали пальцы в знак червя против порчи и нечистой силы. Алия была одержима!

Лето остановился и покачал головой. Потом подошел к окну и тремя ударами выбил стекло, которое не могло разбить, казалось бы, ничто на свете.

На лице Алие появилось лукавое выражение. Джессика услышала какую-то пародию на Голос Бене Гессерит.

— Эй, вы все! Стойте где стоите!

Джессика открыла глаза и опустила мокрые от слез руки. Алия перекатилась на колени и вскочила на ноги.

— Разве вы не знаете, кто я? — спросила она. Это был ее старый голос, голос той сладостной, юной Алие, которой больше не существовало.