ту толпу дёрганых тварей находящихся над ним. Движение было на удивление спокойным, ему не нужно было никуда сворачивать, просто идти прямо, ничто не предвещало о неприятностях и Макс, согнув левую руку в локте, взглянул на свою кисть.

— Почему же я свечусь? И почему эти тёмные твари так реагируют на это свечение? Может здесь лежит в основе принцип того, что "ничто не может существовать без своей противоположности". То есть, если бы существовала, к примеру палка, не важно каких размеров, и не было бы ничего другого, то такой вещи как, к примеру тот же "размер", тоже не было бы, так как размеры единственно существующей палки нельзя было бы ни с чем сравнит. Но стоит появиться, той же палке, только иных размеров, как тут же рождаются такие определения как "вес", "высота", "ширина", "длинна", "диаметр" и т. д. То есть, данные определения сумели возникнуть только благодаря появлению другого объекта, с которым можно было бы сравнить изначальный объект. Таким макаром появились такие противоположности как "тяжёлый и лёгкий", "широкий и узкий", "высокий и низкий", "длинный и короткий", и т. д. Возможно и в моём случае та же ситуация, то есть роль "ничто" играет Король Кошмара, а роль "противоположности" взвалилась на меня. Всё бы ничего, да вот только не слишком ли много чести будет, причислять себе звания элемента который противоположен тьме? Смотря на своё светящееся тело мне правда трудно ответить на этот вопрос. Но ведь свет существовал ещё до моего рождения, те же звёзды его испускают. Хотя стоп, я сейчас говорю о своём мире, не приняв во внимание этот. Может ли быть, что этот мир не является изменённой версией моего мира? Возможно ли, что это как отдельный участок, находящийся где-то вне времени и пространства? А может это даже не просто отдельное место, как город, планета или даже солнечная система, возможно это даже целая вселенная. Параллельная вселенная! Возможно в ней изначально ничего не было, только пустота, кромешный мрак, тьма и ничего более. И так как существовала только тьма, которая была всем что есть и больше ничего, то и тьмы, как того что есть на данный момент, тоже не существовало так как больше не было ничего другого с чем её можно было бы сравнить. Возможно в какой-то момент эта "тьма" решила узнать себя как себя, но тут появилась небольшая загвоздка, она поняла что для этого ей нужно было бы что-то такое, чем она бы не являлась, что-то, что было бы ей противоположно, что-то, с чем она могла бы себя сравнить. Понимая что этой противоположности у неё нет, она, видать усилием воли, вырвала меня, тогда на похоронах, из моей вселенной в свою. А так как там была всегда лишь пустота и ничего более, мои воспоминания и привычные ощущения об окружающем меня мире моей вселенной, автоматически материализовались, благодаря чему я фактически не ощутил перехода в иную вселенную. Оказавшись в её вселенной я стал той противоположностью которую эта "тьма" хотела, и вот тогда-то я начал светиться. Сравнив светящегося меня с собой, "тьма" познала себя как себя. Но тут появилась новая загвоздка, она не могла контролировать меня, не могла мною управлять, я был той независимой частью к которой у неё просто не было доступа. Тогда-то она и решила взять меня силой, пуская на меня целые толпы своих детищ, которые соприкасаясь со световым щитом лопались как мыльные пузыри. Наверное их основу она взяла из моих воспоминаний об ужастиках, которых я боялся до чёртиков в детстве, таким макаром осознав что такое "монстр", "чудовище", "хорор" и прочие разновидности страха, она стала весьма изобретательно применять его против меня. И в тот момент "тьма", восприняла реакцию светового щита на тёмных тварей, то есть мою этакую непокорность, как вызов, который она с радостью приняла. Никогда не проигрывавшая "тьма", не выдержала первой неудачи и тогда, видать вдобавок ощутив азарт, победа надомной переросла в принцип, который укладывался в трёх словах "уничтожить любой ценой". Весьма изобретательная тьма, узнав, что из себя представляет её противоположность, стала даже частично ей подражать, своими светящимися пульсирующими подобиями вен. Но почему тогда я попадаю сюда только после упоминания родителей? Что за обвинения я слышу каждый раз в самом начале моего пребывания здесь? Почему именно на меня пал её выбор и почему именно сейчас, а не в доисторические времена? — немного подумав, Макс добавил — Да нет, это хрень какая-то. В этой теории больше моего воображения чем логики.

В этот момент Максим остановился насторожившись, чувствуя вибрацию земли под ногами и наблюдая как с потолка посыпалась пыль с камешками. Вибрация так же быстро ушла как и пришла, это больше было похоже на последствие сильного удара где-то рядом.

— Что это было? — задал вопрос Максим осматриваясь по сторонам.

Макс решил ускориться до лёгкой пробежки и сконцентрироваться на происходящих изменениях вокруг, а раздумья о собственной природе оставить до лучших времён.

Когда спуск прекратился и угол движения выровнялся до девяносто градусов, Максим примерно представил под какой частью города он находится, наряду с чем понял, что подыматься ещё рано. Передвигаясь по канализационным туннелям ещё минут пять, Максим остановился переводя дыхание, заодно заметив впереди лестницу ведущую на верх.

— Ну, думаю можно пробовать подыматься, долго пользоваться одной и той же стратегией передвижения тоже нельзя.

После этих слов, влажной от пота спиной, он начал ощущать, со стороны которой он пришёл, порывы воздушных потоков которые постепенно усиливались, на ряду с чем, стали появляться и усиливаться звуки приближения чего-то массивного, что заставляло даже землю под ногами немного дрожать. Ощутив ногами холодную воду текущую по водостоку канализации, уровень которой так поднялся, что уже начал покидать его пределы, Максим оглянулся.

— Волна — с ужасом понял он.

После этого он пулей рванул к той лестнице, которую увидел впереди. Воздух в спину бил уже с ощутимым давлением, а звуки словно кричали "ЦУНАМИ", из-за чего Максим, подбегая к лестнице, буквально прыгнул на неё. Едва успев схватиться за неё руками, в Максима врезалось мощное давление большого количества быстро текущей воды. Находясь под водой с очень быстрым течением, Макс держался двумя руками за одну из параллельных основ лестницы, оставшееся тело которого болталось как флаг на ветру. Благодаря световому щиту, в приделах которого всё