В голове зазвенело, и скоро уже невозможно стало уследить, что происходит вокруг меня. Я сползла по стене и, скрючившись, замерла в углу.

Ренельд

— Может, всё же ты зря покинул состязания? — уже в который раз переспросил Ксавье.

Нет, вслух — только первый, зато его немой вопрос Ренельд ощущал всю дорогу до Сент-Флокса. Брат то и дело поднимал на него взгляд исподлобья, задумчиво поджимал губы, а затем вновь отворачивался к окну.

“Мне тоже было бы досадно на его месте, — заметил Лабьет. — И сам не поучаствовал, и ты не стал. Можно было и через пещеру не ходить. Время зря потратил”.

— Не зря. Я многое увидел из того, о чём, может, и не задумался бы просто так, — проговорил Ренельд мысленно, а затем ответил брату: — Я просто понял, что Мари для меня важнее.

— Кто бы мог подумать, — хмыкнул Ксавье. — Я всегда считал, что для тебя нет ничего важнее твоего дела и долга.

— Раньше я тоже так считал.

А сейчас от одной только мысли, что Мари может натворить глупостей в одиночку или просто попасть в передрягу похлеще той, что уже случилась сегодня, в голове становилось муторно и горячо.

Благо карета катила быстро, словно кучер и так всё понимал. Его величество, конечно, будет в бешенстве, а мать — расстроена тем, что её надежды на обоих сыновей не оправдались. Лоррен будет ликовать и захлёбываться ядом. Но чем дальше Ренельд отъезжал от резиденции и состязательного круга, тем меньше значения для него это имело.

Он хотел бы тоже переместиться через Бездну, как и Мари. Но Лабьет категорически запретил ему даже думать об этом.

“Это я уроженец того мира. А ты, хоть и ленойр, а всё равно чужероден ему. Твоя аура, а значит и сама сущность, могут просто раствориться в его энергии. И обратно ты уже не выйдешь”.

Поэтому пришлось выбирать самый лёгкий экипаж, самых быстрых лошадей и отправляться в Сент-Флокс так. Слишком долго — и может оказаться поздно, но других вариантов магическая наука пока не придумала.

В город заезжать не стали: свернули на боковую дорогу, что вела сразу к речной пристани. Именно там, как поведал Лабьет, они с Ли и отыскали накопитель, только взглянуть на него не сумели.

“Я уверен, они там. Больше Ли не могла никуда отвести Конфетку. Это самый короткий путь — по её же энергетическому следу”.

Правда, ко всему прочему обнаружилась ещё одна тревожная деталь: неизвестный ранее помощник Собирателя, который запер Мариэтту с Ли в той комнате, а затем пытался обезвредить Лабьета. Однако щинакорн не был бы собой, если бы не нашёл способ унести ноги и поднять переполох. 

Другое дело, что и сам “лакей” куда-то запропастился почти сразу после неудачи: оставаться в резиденции ему, конечно, было опасно. Но каким образом у него получилось уйти? Даже стража не заметила, чтобы кто-то покидал королевские владения.

Об этом Ренельд тоже размышлял по дороге. В голову приходили разные варианты, но ни один из них не находил должного подтверждения. Придётся разбираться ещё и с этим. 

Но сначала — найти Мари.

Ренельд смял жилет на груди, ощутив, как при очередной мысли о ней, внутри что-то болезненно сжалось. Скоро дорога протянулась вдоль реки, и карета выкатилась к причалу, где было, как и всегда, шумно и людно. Пожелай кто-то здесь затеряться — это не составит труда. Венсану Саумону почти удалось.

“Всё, — буркнул Лабьет, приподнимая голову. — Здесь вели остановить, дальше пойдём пешком. Там всё равно не проехать”.

Потому Ренельд велел кучеру ждать, а сам в сопровождении Ксавье последовал за резво убежавшим вперёд Лабьетом. Похоже, ему тоже хотелось поскорее отыскать Ли. Да, он пытался не показывать своего беспокойства за подругу. Но это ощущалось в его скверном настроении и тихом ворчании, когда он пытался успокоить сам себя.

“Ли не оставит Конфету, не переживай, — то и дело повторял он для Ренельда. — Она умница и защитит её”.

— Уже защитила, когда они вместе оказались заперты, — недовольно парировал тот.

“Это случайность! Кто же знал”.

А сейчас Ладбьет, опустив нос к земле, бежал впереди и молчал, сосредоточенный поиском следов. Вокруг становилось всё тише. Люди остались позади, на пристани, у воды изредка попадались только утлые лодчонки рыбаков, а может, попросту браконьеров.

— Долго ещё? — осведомился Ксавье, вертя головой по сторонам. — Боюсь, мы опоздаем…

— Не нагнетай! — предупредил Ренельд. — Иначе я тебе врежу.

— Врезал уже однажды. Хватит. Просто я не понимаю, как Собиратель вообще мог отыскать такое место, чтобы спрятать своё имущество. Нарочно же не придумаешь!

— А ты не на его месте, потому и не понимаешь! — Ренельд пожал плечами. — И очень хорошо, что не на его месте. Я когда-то тебя подозревал.

— Вот спасибо, — хмыкнул брат.

“Вон там!” — наконец рявкнул Лабьет и остановился.

В той стороне, куда указывал его чёрный нос, виднелся чуть покосившийся домишко, но при всей внешней запущенности он не выглядел совсем заброшенным. Трава вокруг была примята, в стороны от него расходилось сразу две тропинки: одна явно пробитая раньше, другая — гораздо позже. Возможно, даже сегодня.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Лабьет обежал всё кругом и вернулся к пробирающимся по высокому бурьяну Ренельду и Ксавье.

“Они точно были здесь, — уверенно заявил шинакорн. — Ещё был тот… мужик, который хотел меня схватить”.

— Ты уверен? — Ренельд ещё прибавил шаг.

Если Мариэтта вновь столкнулась с тем ублюдком, могло произойти что угодно. Вдруг он снова сумел поймать их?

“Да, точно. Но, кажется, он уже ушёл. А вот девочки — не уверен. И ещё — вокруг страшно фонит светом”.

Ренельд не успел ничего на это ответить, как почувствовал сам. Фонит — это Лабьет ещё мягко выразился. Волна света от какого-то мощнейшего источника до сих пор продолжала расползаться в стороны. Похоже, как после сильного выброса. Или… взрыва?

Ренельд сам не понял, как побежал.

— Эй, постой, Рен! — Ксавье сразу припустил следом.

— Найдите, в какую сторону ушёл тот лакей, — бросил тот на ходу. — Я пока осмотрюсь в доме.