Камила покраснела и отвернулась. Дайен порывался ответить Флэйму, но счел за лучшее не усугублять положения и промолчал.

– Ну-ну! – обезоруживающе засмеялся Флэйм. – Не сердитесь, кузен. Мы все тут взрослые. Не вы первый. У других королей тоже бывали любовницы. И никто не осуждал их за это. И если вы настаиваете на том, чтобы мы стояли, кузен, что ж, в таком случае мы все будем стоять, хоть это и нелегко для тех из нас, кто достиг почтенного возраста. – Флэйм бросил взгляд на Гарта Панту и Дерека Сагана. – И Ее величество тоже испытывает неудобство, она чувствует себя неважно, мне кажется.

– Нет, уверяю вас, со мной все в порядке, – быстро возразила Астарта и, не опираясь больше на подлокотник кресла, выпрямилась.

Дайен помог Астарте сесть и сел сам. Остальные гости последовали примеру короля, казавшегося застывшим в своем кресле. На ногах оставался лишь один Саган, державшийся в тени и словно черный ангел (так подумалось Дайену) наблюдавший за присутствующими в зале людьми.

Такая же – или похожая – мысль пришла, видимо, и в голову Флэйма, который вдруг снова встал и устремил взгляд в другой конец зала.

– Прошу прощения, кузен, но здесь присутствует кое-кто еще, кого я забыл представить вам. Весьма рад, что вы присоединились к нашему обществу, леди Мейгри.

Изумленный Дайен вздрогнул. Ее не было здесь, конечно, никого не было там, куда смотрел Флэйм. «Уж не сумасшедший ли мой кузен», – подумал Дайен и взглянул на Сагана, темные глаза которого впились в колышущиеся тени. Словно Саган тщился взглядом сорвать их, как покров, чтобы увидеть ЕЕ…

– Вы уж простите моего принца, – сказал, смущенно посмеиваясь, Гарт Панта. – Он вообразил, что его посещают призраки.

– Но это так. Я ничего не выдумываю и с ума не сошел. Или сошел, а, кузен? Вы ведь тоже видели ее, правда? Лорд Саган сказал мне об этом. То-то же, Панта, не я один. Я даже слышал ее голос, – продолжал Флэйм. – О, нет, она говорила не со мной. Она обращалась к себе самой, я думаю. Панта относится к этому скептически, но он ученый, считающий себя скептиком по определению. Я отношусь к ее визитам с почтением. Она оказывает мне честь. Сначала я не узнал ее, за что, надеюсь, миледи простит меня, – добавил он, поклонившись в темноту. – Потом я вспомнил, где я слышал этот голос, такой звучный, глубокий и низкий для женщины. Однако я не знаю, зачем она является мне. Кто интересует ее? Мне хотелось бы думать, что я, но, может быть, не стоит льстить себя надеждой. Не могли бы вы, кузен, оказать мне любезность и вовлечь миледи в беседу?

Флэйм улыбаясь, снова сел. Трудно было понять, смеется ли он над гостями или над самим собой.

– Так о чем мы говорили? – взглянул Флэйм на Дайена. – Ах, да, вспомнил. Вы спросили меня, кузен, чего я хочу от вас. Отвечу. Я хочу быть королем. Только и всего. Я единственный наследник Амодиуса Старфайера, бывшего помазанником Божиим, когда он умер, и корона по праву принадлежит мне, а не сыну младшего брата моего отца.

– Вы ошибаетесь. У вас нет прав на престол, – спокойно ответил Дайен. – И сами знаете это. Вы внебрачный сын Амодиуса Старфайера, родившийся в результате кровосмешения. Таких прав на престол, как ваши, не признает никто во всей галактике.

– Если подходить к делу так, как вы, то, конечно, никто не признает, – согласился Флэйм, простодушно улыбнувшись. – Но, как я уже сказал, мы все тут взрослые люди. А взрослые хорошо осознают, что их дети не подготовлены к пониманию и преодолению грубой реальности жизни. Оттого-то мы и скрываем от детей неприятную правду. Мы отгораживаем их от реальности мелкой ложью, чтобы не поколебать их наивной веры в нас. Моя мать не была сестрой короля. И мое появление на свет было законным. И вы, дорогой кузен, не состоите в предосудительной любовной связи с дочерью одного своего старого друга.

Ничего не видя перед собой от слез, Камила вскочила и бросилась к выходу. Астарта схватила ее за руку и остановила.

– Останьтесь, Камила, – сказала королева. – Не давайте ему пугать вас. Я его не боюсь.

Камила снова села в свое кресло и, утерев слезы, попыталась придать своему лицу спокойное, невозмутимое выражение.

У Дайена сжалось сердце. Он был благодарен Астарте за то, что она не только не теряла собственного достоинства, но и защищала достоинство своего мужа, как бы мало он того ни заслуживал.

– Так вы намереваетесь шантажировать меня? – спросил Дайен.

– Ну зачем же так грубо? – состроил гримасу Флэйм, укоризненно покачивая головой. – Куда лучше для нас обоих заключить взаимовыгодное соглашение. Вы публично признаете мои права на престол и добровольно отречетесь от него в мою пользу. Ваша репутация и честь при этом не пострадают, и вы будете жить в мире и благополучии со своей женой… или с кем сами захотите.

Дайен покачал головой.

– Нет, я не заключу с вами такого соглашения. Вы не можете задержать меня здесь. Я обращусь к общественности и признаю свой позор…

– А я поддержу его, – сказала Астарта, крепче сжимая руку Камилы, – и люди поймут меня правильно. Вся вина моего мужа состоит лишь в том, что он любит женщину, достойную любви. Да, люди поймут, Дайен Старфайер – король, таково его предназначение свыше.

– Вот как? – прервал Астарту Флэйм. Теперь его улыбка не казалась чарующей. – Предназначение свыше? Может быть, объясните нам, как это понимать, лорд Саган?

Саган вышел из тени. Он двигался неторопливо, не сводя темных глаз с короля.

Дайен замер и насторожился.

– Ваш кузен, Флэйм, – заговорил Саган, остановившись перед Дайеном, – прошел то же испытание, что и вы. Он не испытал страха, он не истекал кровью и не был близок к смерти. Он обхватил руками серебряный шар и раздавил его. Кто из вас сильнее? Как думаете вы, кому из вас дано от Бога быть королем?

– Кому же, милорд? – тихо спросил Дайен.

– Послушайте свое сердце, – сказал Саган, – и узнаете правду.

– Это уже лишнее, – пренебрежительно обронил Флэйм, – Бог, похоже, повернулся к вам спиной, кузен.

– Как и мои друзья, – сказал Дайен, переводя взгляд с Сагана на Таска.

Таск до сих пор делал вид, что не замечает Дайена. В эту минуту он, нахмурясь, смотрел на огонь в камине.

– Итак, я остался в одиночестве, – просто сказал Дайен, – но и львы одиноки, как сказали мне когда-то вы, милорд. Если надо будет, я и умру в одиночестве, но умру королем. Я не дам вам того, чего вы хотите, кузен. Не могу поверить, чтобы Бог потребовал от меня такой жертвы. – При этих словах Дайен бросил вызывающий взгляд на Сагана.

– От других он требовал жертв, но дороже этой, Ваше величество, – еле слышно произнес Саган, и глаза Дайена из дерзких стали задумчивыми.

Флэйм широко улыбнулся:

– Должен признаться, вы произвели на меня сильное впечатление, кузен. Мне по душе ваша смелость и решимость. Они доказывают неоспоримые достоинства нашего рода. Но поскольку я не верю в этого вашего бога, меня мало заботит, что он требует, а чего не требует. Ритуал доказал лорду Сагану, что у меня есть силы и способности быть правителем. Я готов в ближайшие же дни доказать это и вам, кузен Дайен.