моим он, казалось, был разочарован, но не чрезмерно. Думаю, девицу на ночь Раймо себе найдет без труда, с его внешностью и способностью заговаривать зубы это несложно.

…На Заречной было тихо. Наконец-то после шума и гама бального зала… Я легла было, потом поняла, что все равно не усну, перебралась в кабинет, села в кресло и, закурив, задумалась. Пока ясной картины не вырисовывалось. Возможно, что-то прояснится, когда Борас передаст Арнелию свое послание, а пока выводы делать рано. В одном я уверена: кто-то очень хочет войны. Впрочем, к этому выводу я пришла уже давно, не так ли? А появление Бораса – просто еще одно звено в этой цепочке… Цепочка! Как бы не так! Это просто клубок какой-то, концов не найти, ну да ничего, не впервой…

Я, должно, быть, задремала, потому что очнулась от крика. Видимо, насладиться тишиной сегодня мне было не суждено.

– Флоссия!! – снова раздалось снизу. Ага. Кричат не от ворот, окна моих комнат выходят на другую сторону, там домов больше нет, и открывается отличный вид на поле и дальний лес. Голос крайне знакомый, но… с какой стати? – Флоссия!..

В соседнем дворе залаяла собака, загромыхала цепью. В доме зажегся свет, должно быть, эти вопли кого-то там разбудили. А вот Дим, которому пора бы уже отреагировать на крики, спит как убитый!

Я накинула на плечи шаль, подошла к открытому окну, раздвинула занавески и, опершись о подоконник, с интересом выглянула наружу. А, ну конечно, так я и думала…

– Что, город горит? – спросила я, когда ночной визитер перестал взывать ко мне и сделал передышку. – Но тогда вы что-то перепутали, надо кричать «пожар!» или «караул!», а не «Флоссия»!

– Вы… – С высоты второго этажа было отлично различимо запрокинутое бледное лицо и темные глаза, кажущиеся почти черными. – Вы…

– Перестаньте блажить на всю улицу, – приказала я. – Здесь живут приличные люди, которые по ночам спят, а не бродят по улицам и не пугают мирных жителей. Вы уже всех перебудили, к слову сказать. А о моей репутации вы не вспомнили?

– Госпожа Нарен!.. – Поразительно, но этот остолоп догадался снять гвардейскую форму и переодеться в гражданское. – Простите, я не подумал, я…

– Я вижу, что вы не подумали, – хмыкнула я. – Это-то как раз неудивительно. Мы так и будем перекрикиваться, или вы все-таки войдете и объясните, что за дурь вам взбрела в голову?

Мое приглашение войти Лауринь воспринял достаточно своеобразно: легко махнул через забор (я, признаться, не ожидала от него таких подвигов), а потом в два счета оказался у меня на подоконнике, чему немало способствовала затянувшая всю стену дикая ларрика.

– Очаровательно, – сказала я, отступая в комнату. – Ко мне еще никто никогда не лазил в окна. Так я дождусь объяснений, Лауринь, или нет?

Лауринь спрыгнул с подоконника, окинул взглядом комнату, увидел открытую дверь, ведущую в спальню, взглянул на меня, а потом вдруг, словно из него вытащили какой-то стержень, осел на стул возле окна.

– Я жду, – напомнила я.

– Я думал… – Лауринь смотрел на меня снизу вверх, и на его лице читалось такое облегчение, что мне стало не по себе. – Я думал… вы… с ним…

– С кем – с ним, Лауринь, что вы опять начали заикаться? – недовольно спросила я, хотя уже поняла, в чем дело.

– Он так на вас смотрел… – произнес Лауринь вместо ответа, а потом с неожиданной силой обхватил меня за талию, притянул к себе. – Я подумал…

– Чтоб вам провалиться, – ласково сказала я. Нет, это чтоб мне провалиться! Этот ненормальный лейтенант, похоже, имел глупость приревновать меня к Борасу! – И почему мне так везет на придурков, Лауринь, вы не знаете случайно? – Я вздохнула и, поскольку больше ничего не оставалось, положила руки ему на плечи. Добавила с жалостью: – Вам надо завести любовницу, Лауринь. А лучше даже двух.

– Зачем? – Лауринь недоумевающе уставился на меня снизу вверх.

– Чтобы выбросить из головы ту блажь, что в ней засела, – пояснила я. – Что вы там себе вообразили, хотела бы я знать?

– Это не блажь. – Взгляд его сделался настолько серьезным, что я поняла – переубеждать бесполезно. – Я вас люблю.

Н-да… Этого-то я и опасалась… Если такой упрямый молодой осел, как Лауринь, вобьет себе что-то в голову, выбить это оттуда будет не так-то просто!

– Я искренне надеюсь, что вы вскоре передумаете, – честно сказала я. – Кстати, Лауринь, а что вы намеревались делать, застав тут Бораса?

– Я… – Судя по его физиономии, об этом Лауринь тоже не подумал. – Я не знаю…

– Зато я знаю: сморозили бы какую-нибудь глупость, после чего оставили бы этот бренный мир, – сказала я. – И, что самое любопытное, ничего бы Борасу за это не было. Вы ведь не в форме, и откуда бы ему знать, что он спалил на месте королевского гвардейца? Впрочем, будь вы в форме, он бы вас спалил с не меньшим удовольствием, и тогда…

Я замолчала. Тогда… это стало бы неплохим поводом, должна сказать! Не хуже, чем давешнее мое похищение. Убийство королевского гвардейца, офицера, арная магом, работающим на главу другого государства, – не повод для развязывания войны, а просто конфетка! К тому же Борас легко заявил бы, что его спровоцировали, а я вынужденно подтвердила бы это, потому что, без сомнения, так бы оно и получилось. Что ж, надо отметить, всем нам, а больше всех Лауриню, повезло, что я не позволила Борасу проводить меня домой. Все-таки я не зря полагаюсь на свою интуицию!

– Но его же здесь не оказалось, – упрямо сказал Лауринь, и я очнулась от раздумий.

– За что и благодарите своего Забытого, – фыркнула я. – Лауринь, между прочим, я стою босиком на холодном полу. Я, пожалуй, переберусь в постель, а вы, если не собираетесь немедленно меня покинуть, так и быть, можете присоединиться.

Покидать меня Лауринь совершенно определенно не собирался, вот только в самый неподходящий момент меня разобрал смех от совершенно неуместной мысли.

– Фло, что случилось? – У лейтенанта был настолько перепуганный вид, что я развеселилась еще больше. – Я что-то не так…

– Нет, – успокоила я его, – я не над вами смеюсь.

– А над чем тогда?

Я не ответила, но, мысленно представив себе выражение лица Раймо Бораса в тот момент, когда он узнает, на кого я променяла его неотразимую персону, засмеялась в голос.

– Фло… а вы давно знакомы… с ним? – спросил Лауринь, когда я слегка успокоилась.

– С Раймо? – уточнила я.

– Ну, если так зовут человека, с которым вы танцевали, то да, с ним, – неожиданно ядовито произнес Лауринь. Мне