Клодия все еще колебалась.

Потом она задумалась: а есть ли у нее другой выход?

Просить маркиза оплатить ей билет в Англию и гостиничный счет?

В подобной просьбе было нечто унизительное, да он и не станет помогать ей, если она сама не поможет ему.

Кроме того, она была в этом мире одна, и ей нечего было терять.

Но от этой мысли не стало спокойнее.

Не было рядом мамы, которая могла бы помочь советом, вокруг была чужая страна, где с ней произошло столько необычного.

Как будто догадавшись, о чем она думает, маркиз ласково произнес:

— Мне хотелось бы, чтоб вы доверяли мне, а я постараюсь облегчить вашу задачу настолько, насколько это будет возможно. Не стоит говорить, как я буду вам благодарен, потому что у меня нет никакого желания жениться, тем более на иностранке.

Он поднялся со стула и подошел к камину.

— Кого нам действительно следует опасаться, — сказал он, будто она уже согласилась сыграть предложенную ей роль, — так это слуг.

Слуги болтливы, но на своего камердинера я могу положиться. Если я посвящу его в наш план, то он прекратит немедленно всякую болтовню. Он не раз доказал мне свою преданность.

Маркиз взглянул на девушку мельком.

— Теперь нам следует сделать так, чтобы никто здесь не догадался о нашем с вами плане.

В этом вы полностью можете довериться мне.

— А что вы… вы собираетесь сделать?.. — тихо спросила Клодия.

— Я скажу хозяину гостиницы, что хорошо знал ту даму, которую вы сопровождали. Кажется, ее фамилия Бресли, не так ли?

— Да, — подтвердила Клодия, — леди Бресли.

— Я слышал о ней, и, думаю, вам повезло, что вы служили у женщины, прослывшей чрезвычайно приятной особой.

От этих его слов Клодия вся напряглась.

Она вдруг сообразила, считая ее дочерью Уолтера Уилтона, маркиз предположил, будто леди Бресли наняла ее в качестве компаньонки и платила ей за работу.

Этого девушка не ожидала.

Тем не менее она не сочла нужным переубеждать его.

Иначе ей пришлось бы сообщить маркизу, что она не дочь Уолтера Уилтона.

И тогда все происходящее приобрело бы совсем иное содержание, нежели представляет себе ее новый знакомый.

— Я попрошу хозяина гостиницы приплюсовать ваш счет к моему и скажу, будто намерен отправить вас домой в Англию поездом, как только мы прибудем в Севилью.

— И он… он поверит вам? — засомневалась Клодия.

— Я сделаю все возможное для этого, — заверил ее маркиз.

— Думаю, вам следует также переговорить с гидом, сопровождавшим леди Бресли в поездке.

Он получил серьезную травму. По его словам, денег у него едва хватит, чтобы вернуться в Англию, но если б вы могли дать ему… еще немного, он был бы… весьма признателен… Кроме того, надо заверить его, что он не будет обременен заботами обо мне на обратном пути в Англию, чего он так сильно опасается.

— Это само собой разумеется, — согласился маркиз. — Предоставьте все мне. А вам, мисс Ковентри или, вернее, Клодия, если я должен теперь так называть вас, советую лечь спать и приготовиться к, отъезду вместе со мной завтра утром, часов в девять.

— Я так и… сделаю, — покорно кивнула Клодия.

Следовало бы еще многое обсудить; но она почему-то утратила способность облекать свои мысли в слова.

Она уже поднялась, чтобы уйти, когда внезапно маркиз промолвил:

— Я проявил некоторую небрежность, забыв упомянуть о непременном вознаграждении за вашу услугу. Надеюсь, вы сочтете меня щедрым в разумных пределах.

Клодия чуть было не сказала, что не возьмет с него денег, но тут же вспомнила о необходимости как-то жить по возвращении в Англию, иначе ей придется голодать.

Поэтому она прикусила язык, а маркиз тем временем продолжал:

— До вашего прихода я хотел предложить вам пятьсот фунтов за исполнение вашей роли, которое, уверен, будет превосходным. Но теперь, после разговора с вами, заплачу вам тысячу.

Он улыбнулся и добавил:

— Не сомневаюсь, невероятно успешная актерская карьера приносила Уолтеру Уилтону немалый доход. Но если я хоть что-нибудь знаю о жизни актеров и актрис, они тратят все заработанное сразу же, как только получат деньги.

— Это… правда, — подтвердила девушка, вспоминая, как не смогла ничего найти в столе Уолтера Уилтона.

Но она все еще надеялась на какую-нибудь сумму в его банке.

— Тогда вопрос улажен, — заключил маркиз, — и, когда мы возвратимся в Англию, вам не придется больше волноваться по поводу арендной платы, по крайней мере какое-то время.

Он рассмеялся своей шутке, но для Клодии его шутка соответствовала истинному положению дел.

Она не могла укротить чувство ликования при мысли о том, что ей больше не надо страшиться одиночества в своем маленьком домике в Челси.

И не придется писать отцу, умолять его спасти ее от голодной смерти.

А если он не ответит на ее послание — узнать, что ее мать так и осталась непрощенной.

Да и в любом случае ее родной отец мог вовсе не иметь никакого желания обременять себя заботой о дочери, которую видел только годовалой.

«Тысяча фунтов!»

Внезапно ей захотелось закричать во весь голос.

Как на волшебном ковре-самолете, маркиз перенес ее из самых глубин отчаяния в райский сад восторга и радостных ожиданий.

Клодия была уверена — она легко проживет целый год, а то и больше, на эту тысячу фунтов.

Ну а к тому времени может произойти все что угодно.

«Возможно, если я окажусь такой хорошей актрисой, какую ожидает увидеть во мне маркиз, то смогу получить работу на сцене».

Но, подумав об этом, она вдруг как будто почувствовала на себе неодобрительный взгляд своей мамы.

Увидела сердито нахмурившегося Уолтера Уилтона.

«Они не желали видеть меня на сцене, — сказала она себе, — но сцена сама нашла меня!»

От этого открытия ей захотелось рассмеяться.

— Теперь ложитесь спать и ни о чем не беспокойтесь, — сказал маркиз. — Обо всем побеспокоюсь я сам. Вам остается лишь выглядеть обворожительно, чарующе улыбаться и заставить кого угодно поверить, будто я самый везучий человек в Англии, раз сумел жениться на вас!

Это прозвучало так смешно и нелепо, что Клодия расхохоталась.

— Мы с вами заключили сделку, а теперь давайте обменяемся рукопожатием, — предложил маркиз.

Клодия протянула ему руку, и он сжал ее ладонь в своих руках.