Заголовок статьи тоже не радовал: “Лилии и рубины. Сколько денег из казны потратит канцлер на подарки для своей невесты?”

В статье рассказывалось о цене на букет, который заказал мне Деймон. И мне стало плохо от количества нулей, которые он отдал за выброшенный мною королевский веник. Ещё хуже стало, когда прочла о стоимости браслета, что так милосердно подарила Кати. Какие-то неимоверное редкие камни, искусной огранки и чистоты слезы в золотой оправе. Выходило, что на руке экономка таскала как минимум стоимость четверти дома, в котором работала.

Нужно будет ей намекнуть, что не стоит одевать его в людные места, а лучше и вовсе сдать в банковскую ячейку.

– Уверен, что завтра твои фотографии будут везде. Растиражированы и обсуждаемы, – вернул меня в реальность Артур. – Интересно, сколько пройдет времени, прежде чем кто-то из тех, кто знал Флору начнут задавать ненужные вопросы?!

– Черт! – я отбросила газету в сторону. – Артур! Мы не можем уехать! Не сейчас, когда Лиза все еще в Квартале, да ещё и беременная. Представь, каково ей там, продолжать принимать клиентуру, будучи в положении. Сколько ещё она там продержится, прежде чем живот станет заметен?!

– Именно поэтому мы с тобой уедем! Завтра же, но не в Арсамаз!

– И куда же?

– На поиски артефактора, делавшего ошейники. За время, что я отсутствовал, мне удалось выяснить его имя – Ян Коуч. Говорят, он живет где-то на севере.

– Но нам некуда будет возвращаться, – я перевела взгляд на статью. – Нас раскроют, Арт. Слишком много шума подняла эта история, чтобы ее забыли.

– На Юге полно наших людей, и мой отец не идиот. Он прекрасно понимает, что произойдет, если раскроют тебя. Потянется целая цепочка, которая приведет вначале ко мне, потом и к агентурной сети. Так что, думаю, он примет меры, и наши работники с Юга не дадут всплыть лишней информации. Потому то, что мы исчезнем на некоторое время из поля видимости, только пойдет папочке на руку. Век сенсаций не долог, через месяц никто и не вспомнит, как выглядела Аманда Харрисон, да и про свадьбу в отсутствии новостей все забудут.

Несколько долгих минут я обдумывала слова Арта. Его план походил на побег. От Сакса, от опротивевшего общества, от журналистов, заядлых подруг, и даже от разведки Арсамаза.

Побег ради блага Лизы…

– Значит, мы едем на Север. – констатировала я, мысленно уже складывая необходимые вещи. – Сколько у нас времени на сборы?

Артур покосился на чемодан, стоящий у ног, и ответил:

– Я собран, крошка Ло. А у тебя несколько часов. Постарайся собрать самое необходимое.

/Деймон Сакс/

Просыпаться от писка котят то ещё удовольствие. Притом крайне сомнительное.

Оказавшийся кошкой кот был вообще во всех отношениях неправильным животным. Выделенную Ричардом коробку эта мать-героиня игнорировала, зато мою кровать в качестве гнезда облюбовала со всей тщательностью и настырностью.

Несколько раз то я, то Ричард перекладывали котят обратно в коробку, но через некоторое время животное без имени и родословной вновь перетаскивало их на кровать поближе к моим подушкам. Чем объяснялась столь странная любовь, мне было неведомо, и все же, почему-то вместо бешенства, разглядывая в очередной раз испачканное лапами постельное белье, я испытывал непонятное умиротворение.

Деймон Сакс – железный канцлер, умиляющийся от вида котят. Что может быть глупее и придурочнее?

Наверное, желание нарвать букет чертополоха, с которым я проснулся сегодня утром.

Мне бы выбросить эту женщину из головы. Тем более, что она этим самым и занималась. Всеми способами показывая, как сильно не желает видеть. А вот я хотел встречи. Пусть самой последней, но мне было жизненно необходимо взглянуть ей в глаза и извиниться, как бы неуместно это не выглядело.

“– Прости за то, что я с тобой сделал?” – самые нелепые слова в этой ситуации, которые абсолютно не помогут делу. Потому что мой поступок не достоин прощения, никогда.

Наверное, именно от этого осознания я и купил ей тот невыносимо огромный букет и самый дорогой браслет, который только нашел в Столице.

И ведь знал же, что не примет, но все равно отправил.

Уже вечером узнал, что цветы оказались на помойке, а вот украшение Аманда оставила. Где-то в сердце этот ее поступок откликнулся разочарованием, которое я тут же в себе задушил.

Рубины наименьшая возможная компенсация за потерянную девственность. Быть может, у Аманды просто слабость к ювелирным изделиям, и тогда она, как девушка, просто не смогла побороть себя и выбросить украшение.

А газеты тем временем продолжали пестреть новостями о свадьбе. Ко мне несколько раз приходили представители ювелирных контор. Но пара грубых намеков и все “подобные” деловые походы прекратились. Зато Аманду продолжали осаждать все кому не лень.

Я все же не выдержал и установил за ее домом слежку. Отчего-то мне хотелось знать, чем она занимается, как продолжает жить дальше, поэтому, когда спустя час после завтрака, Ричард принес в кабинет отчет от наблюдателей, я вцепился в конверт, словно путник в пустыне за флягу с водой.

И новая качель перебросила вектор моих эмоций в обратном направлении, заставив в очередной раз ею восхититься.

Вчера вечером Аманда в компании с экономкой погрузили в машину все полученные сладости из кондитерских и уехали, как удалось выяснить у болтливой кухарки, в сиротский приют на окраине города. Вернулась она далеко за полночь, одновременно с Грегором, который приехал из недельной командировки на Юге страны.

Я отложил отчет в сторону, откинулся на кресло и по привычке поправил очки. Рука ничего не нащупала, а я запоздало вспомнил, что артефакт встречи с буйствующей Амандой не пережил. Стекла до сих пор были в мастерской и, судя по скептическому выражению лица артефактора, восстановлению не подлежали.

В комнату опять постучались.

– Входи, – разрешил я, понимая, что там Ричард.

– Сэр, – он тихо вошел и протянул еще один конверт. – Только что принесли.

Я с сомнением взглянул на послание. Во-первых ничего не ждал, разве что запрос с Юга по поводу Аманды. Нестыковки по-прежнему не давали мне покоя, и я был готов отдать приказ поднять всю бывшую Макению с ног на голову, чтобы перевернуть ее вдоль и поперек, лишь бы узнать, какая тварь так подставила девчонку. Но не мог. Подобные действия могли поднять шум не меньше того, что царил сейчас в газетах.

Но и шифровкой с Юга это быть не могло, такие вещи не носили мне на дом.

Повертев в руках конверт без обратного адреса, я очень аккуратно вскрыл его канцелярским ножом, достал сложенный вдвое лист и вчитался в строки хорошо известного по работе шифра.

“ Один из информаторов по интересующему вас вопросу найден накануне встречи мертвым. Официальная причина: самоубийство через повешение. Следов борьбы не обнаружено. Предсмертная записка написана рукой покойного, однако мотивы побудившие к поступку не указаны…