Фиона понаблюдала за этой сценкой и оперлась о руку Брента, чтобы получше разглядеть деревянную статуэтку — приз, полученный им.

— Очень элегантно, ты не находишь? Мне бы хотелось поставить ее в твоей приемной.

Брент, внимательно наблюдавший за мужчинами, все же заставил себя кивнуть:

— Мы разместим там и твои награды.

Мужчины взглянули на них, когда они подошли ближе. Фиона неожиданно ощутила какое-то смутное беспокойство.

— Выставить все награды — неплохая идея, — пробормотала она.

Она собиралась просто пройти мимо, но один из собеседников замер, и это привлекло ее внимание. Она посмотрела на незнакомца, и в тот же момент Брент глубоко вздохнул и сделал то же самое.

Когда они поравнялись, Брент обхватил рукой ее запястье — мягкое прикосновение, побуждающее остановиться. Однако выражение его лица не было мягким, наоборот, решительным, настороженным и напряженным. Почему?

Фиона и не думала высвобождать свою руку. Она не была уверена, сознает ли он вообще, что сжимает ее.

Брент сразу же узнал Чарлза. А вот его родному отцу явно потребовалось гораздо больше времени.

Воспоминания нахлынули на Брента. Вот отец хмурится, запихивает сына в машину, бормочет, что не может быть отцом урода. Все свое детство Брент старался скрывать внешние признаки своей болезни. Даже сейчас он почувствовал, как напряглось его тело в попытке не дать аутизму проявиться. Ну а потом отец отвез его в приют, подписал отказные бумаги и ушел.

— Сколько лет, сколько зим! — Брент был горд, что голос его прозвучал ровно.

Чарлз постарел, волосы его поседели, однако взгляд выражал все то же: неудовольствие, неловкость, неприятие.

На мгновение Бренту показалось, что отец просто пройдет мимо, не заговорив, и он решил не допустить этого. Теперь он не позволит себя проигнорировать, отбросить, как ненужную вещь. Он открыл было рот.

— Если бы я знал, что ты будешь здесь… — Чарлз осекся, взглянул на своего спутника и нахмурился.

Брент поразился, сколь многое он помнит. Он с трудом подавил нервный тик.

Интересно, ощущает ли Фиона нарастающее напряжение? Ее ладонь повернулась, пальцы сомкнулись вокруг его запястья. Затем она изобразила вежливую улыбку и проговорила:

— Ты не представишь меня, Брент?

— Фиона, познакомься с Чарлзом Маккеем. — Брент не объяснил, кто такая Фиона, и не назвал Чарлза отцом.

Ноздри Фионы раздулись, глаза превратились в кусочки голубого льда. Все замолчали. Тишину нарушил собеседник его отца:

— Вы получили награду. Поздравляю. — Мужчина шагнул вперед и наклонился, чтобы лучше разглядеть приз. Он либо не заметил напряжения, охватившего трех человек, либо был убежден, что сможет исправить ситуацию. — О, вижу, это награда в области ландшафтного дизайна. Я читал о ней несколько недель назад. Что ты думаешь, Чарли? — Он адресовал вопрос старшему Маккею.

Действительно, что же думает Чарли? Удивлен ли успехом Брента? Доволен? Поражен?

Да какая разница? Его мнение ничего не значит для Брента, причем уже давно.

— Какое сильное семейное сходство, — тихо проговорила Фиона.

Вот человек, который отказался от своего сына. Каким-то образом она это поняла.

Брент постарался справиться с собой. Все это в прошлом. Нет смысла к нему возвращаться, хотя он не жалел, что столкнулся с отцом. По крайней мере, теперь он может признаться, что все позади, что он твердо стоит на ногах и не боится случайной встречи с этим человеком.

Тогда почему он не чувствует себя лучше? Да потому, что Чарлз не изменил своего отношения к нему, хотя Брент порой надеялся на это.

— Нам пора, Фиона. Думаю, здесь мы закончили.

Его рука легла поверх руки Фионы. Молодая женщина прижалась к его боку и потянула вперед, стремясь увести отсюда поскорее. Ее желание защитить его ошеломило Брента и тронуло до глубины души.

— Ух ты! — Говорливый мужчина застыл.

Без сомнения, еще секунда — и он оповестит окружающих, что Чарлз и Брент — отец и сын. Интересно, как отец Брента это объяснит? Он тщательно скрывал тот факт, что Брент вообще существует. Как Чарлз Маккей это устроил? Сообщил всем, что трагический несчастный случай унес жизнь сына вскоре после смерти его жены? Если так, Брент довольно некстати воскрес.

— С вашего позволения. — Брент вежливо поклонился. Он напряг все силы, чтобы держать свое тело под контролем. Не будет ни дергания головы ни постукивания пальцами. Только не при этом человеке.

— Ты наверняка знал, что такое важное событие, как вручение премии, не могло не стоять в моем расписании. — Отцовские слова задели Брента. Недовольство и эгоцентризм Чарлза были очевидны. — И вообще нечего было лезть на передний план. Я не…

— Я делаю то, что считаю нужным. Я уже давно сам себе хозяин, — возмутился Брент, но тут же взял себя в руки. Оно того не стоит, не так ли? Чарлз никогда не будет гордиться его успехами, никогда не преодолеет стыд, который вызывает у него само существование Брента. — Если тебе это не нравится, не приходи туда, где можешь встретить меня.

Брент имел лишь смутное представление о том, чем занимается его отец, и не собирался интересоваться. Если их пути снова пересекутся, что с того? Он не намерен отказываться от чего-то, только чтобы не попадаться на глаза этому человеку. Что Чарлз может сделать, в конце концов? Отказаться от сына? Но это уже в прошлом. Теперь у Брента новая жизнь и любящая сплоченная семья. Линк и Алекс — его настоящие братья.

— Приятного вечера. Не считай себя обязанным заговаривать со мной, когда мы встретимся в следующий раз, — сказал Брент отцу.

— Должно быть, ты буквально нашпигован лекарствами, если тебе удается скрыть свою болезнь хотя бы временно, хотя бы на один вечер. — Отец обвинял его и недоумевал одновременно. — Не знал, что аути…

— Очевидно, ты многого не знаешь, — прервал его Брент. — До свидания.

Он повел Фиону прочь и отметил, что тело прекрасно слушается его. Брент кивнул на ходу вытаращившему глаза говорливому спутнику отца. Фиона не отставала от него. Они вышли на улицу, и он вдохнул полной грудью:

— Вон такси. Мы уезжаем. Подальше отсюда и от этого…

Фиона была потрясена. Она подозвала такси взмахом руки, которая заметно дрожала.

Брент посмотрел на нее. Голос его был мягким, когда он заговорил:

— Не волнуйся. Все хорошо.

— Нет, не все. — Она решительно помотала головой. А что она поняла? Что он страдает аутизмом?

Через минуту они уже сидели на заднем сиденье такси, и ее плечо прижималось к его плечу, а сидели они настолько близко, насколько это возможно. Фиона назвала водителю свой адрес. Все ее внимание было сосредоточено на Бренте. В какой-то мере он испытывал неловкость от этого, и все же…