Ребекка тяжело вздохнула, не осмеливаясь взглянуть на Николаса, который становился все мрачнее с каждой минутой.

— Вас бесит, что я пустилась в плавание без руля и без ветрил, — произнесла дерзко Эмили, — но почему бы вам не обратить внимания на то, как пуста и бесцельна ваша собственная жизнь, Фиона? А в своей жизни я разберусь без вашего участия.

— Ну хватит! — прорычал Николас. Он приказал обеим сесть, однако Эмили была слишком упряма, а Фиона к тому времени слишком пьяна, чтобы думать о хороших манерах.

Ребекка отчаянно попыталась сменить тему разговора, однако Фиона клонила свое:

— У тебя есть совесть? Или тебе нравится превращать жизнь отца в ад?

— Если я превращаю жизнь отца в ад, то вы ведете себя как круглая дура! — огрызнулась Эмили.

— Как ты смеешь? — возмутилась Фиона. Язык у нее уже заплетался. Она слегка наклонилась вперед, поддерживая голову руками.

Десерт, подумала Ребекка, обещает быть несладким. Фиона сидела поникшая, ее фарфоровое личико позеленело. Знал ли Николас, что его подруга так плохо переносит спиртное? Хрупкая женщина, она от вина дошла почти до бесчувствия. Может, он на это и надеялся? Ребекка украдкой взглянула на него, пытаясь понять, что привлекло этого человека — умного, незаурядного, к этой пустышке.

— Как вы себя чувствуете? — спросила Эмили, когда Фиона отмахнулась от предложения миссис Данн попробовать кекс с изюмом. — Вы ужасно выглядите, — продолжала она настойчиво. — Не лучше ли вам поехать домой?

— Надеюсь, это был последний выстрел за сегодняшний вечер? — сказал спокойно Николас дочери, и его резкий тон заставил ее воздержаться от продолжения пикировки, хотя она и покраснела от возмущения. — Фиона, — сказал между тем Николас, — пора отвезти тебя домой.

— Мне уже лучше. Только очень болит голова.

Она виновато улыбнулась, и Ребекка поняла, что Фиона чувствует неловкость при воспоминании о своем поведении.

Эмили отошла, явно недовольная, рассматривая с преувеличенным вниманием свой бокал с водой.

— Вы обе постарались произвести впечатление на мисс Райен, — сказал холодно Николас.

— Прошу прощения, — попыталась выговорить Фиона, но запнулась на последнем слове.

Ребекка смущенно тряхнула головой:

— Право, ничего страшного. Просто ситуация несколько напряженная.

— Вино. Слишком много. — Фиона попыталась сдержать зевоту и не смогла.

— Пойдем, — сказал Ник. — Пора кончать этот славный вечерок. — Он повернулся к Ребекке. — Так, на ваш взгляд, воспитанные люди поступают в трудных ситуациях?

— Ты перестанешь, наконец, считать мою ситуацию трудной? — спросила Эмили звенящим голосом.

Отец мрачно посмотрел ее сторону.

— Бедная мисс Райен! — Фиона покачнулась. Стало заметно, что она еще бледнее, чем прежде. — Извините! Просто кошмар, что вы ссоритесь! Все могло бы быть гораздо лучше, если бы… если бы… — она неловко оперлась о стол.

— Если бы, что? — подсказал Николас сухо.

— Если бы ты вел себя, как отец! — взорвалась Эмили. Голос ее зазвенел от слез. — Когда я приехала сюда… я была… — Рыдая, она выбежала из комнаты. Все ошеломленно замолчали. Потом где-то далеко хлопнула дверь.

— Пойду, посмотрю, как она, — быстро сказала Ребекка.

— Нет, вы не пойдете, — заявил Николас.

— Мы ведь никогда не проводили время вместе, — проговорила вдруг Фиона. — Дорогой, — взмолилась она, — что если нам поехать отдохнуть? Я уверена, Ребекка не отказалась бы неделю или две позаниматься собственными делами. А мы… Эмили и я могли бы… узнать друг друга… получше. — Она произнесла это не очень уверенно.

Николас ничего не ответил. Обогнув стол, он крепко взял Фиону за локоть.

— Я отвезу тебя домой.

— Лучше такси. Я уже доставила вам беспокойство. — Если Фиона надеялась, что Николас станет возражать, она должна была испытать сильное разочарование, потому что он только пожал плечами и согласился.

— Дай мне минуту. — И исчез.

Ребекка осталась в столовой, судорожно пытаясь сообразить, что бы сказать расстроенной Фионе.

— Вы далеко живете? — Погода и дороги. Эти скучнейшие темы незаменимы для завязывания разговора.

— Не очень. — Фиона искоса глянула в ее сторону. — Все это слишком для меня. Эмили — просто маленькая шантажистка.

— У вас нет своих детей, я полагаю, — сказала Ребекка, взглянув на дверь с некоторым отчаянием.

— Нет, и Эмили внушила мне отвращение к ним. Мы с Ником были… практически женаты. А потом он привез эту несовершеннолетнюю стервочку и… — Ребекке показалось, что в словах Фионы было больше ярости, чем уныния. Ребекка уже было открыла рот, чтобы поговорить о погоде, но была избавлена от этого, потому что в дверях появился Николас.

— Такси будет через пять минут.

— Я передумала, дорогой, — сказала Фиона, ослепительно ему улыбаясь. — Лучше ты сам отвези меня домой. Я как раз хочу поговорить. — Она послала еще одну фальшиво-дружескую улыбку Ребекке. — Женская прили… привиге… привилегия!

— Жаль, — сказал Николас. — Я уже заказал такси. Пойдем.

Ребекка, испытывая неловкость, ждала в столовой около стола, заставленного тарелками с так и не съеденным десертом.

Ужин был хуже некуда. Ребекка подумала, что, раз она согласилась взять под свою опеку Эмили, придется установить какие-то границы.

Роль наблюдателя семейных войн ее не привлекала. Удивительно еще, что Эмили не нажила себе нервное истощение, проведя Рождество в такой обстановке. И понятно, что она отказывается говорить о своей беременности.

Наконец в дверях появился Николас и затем кивком головы пригласил ее в гостиную.

— Есть небольшой разговор.

Ребекка невесело улыбнулась, последовала за Ником в гостиную и села в ожидании начала разговора.

— Приношу извинения за вечер, — начал он, и Ребекка наклонила голову, приготовившись выслушать набор банальностей. Однако Николас молчал, и, подняв глаза, Ребекка обнаружила, что он рассматривает ее, словно ждет, пока она заговорит.

— Это было ужасно, — согласилась она сдержанно, приготовившись к взрыву его негодования. — Боюсь, что я просто не смогу смириться с подобным еще раз, и Эмили тоже. Она все же еще ребенок, что бы вы и ваша подруга ни думали.

— Бывшая подруга.

— Простите?

— Бывшая подруга. А насчет последнего я согласен: да, Эмили еще ребенок.

Ребекка, застигнутая врасплох, смотрела на него, буквально открыв рот.

— Уверен, вы удивлены, что я допускаю такое развитие ситуации. В течение нескольких месяцев я пытался вмешиваться в их отношения, надо сказать, непозволительно грубые. Потом я предоставил им развиваться своим чередом, в надежде, что когда-нибудь все войдет в более спокойную колею. — Он усмехнулся. — Но Фиона не способна наладить отношения с моей дочерью, как бы я этого ни хотел. Что касается Эмили… — Он помолчал. — Она явно старается не думать о своей беременности. Похоже, она просто не в состоянии повернуться лицом к проблеме. Говорила ли она вам что-нибудь об этом?