Тамир, погрузившись в свои мысли об отце и поляновском князе, не сразу заметил спешившего, погоняя хлыстом жеребца, Тургая. Он пронёсся, держась колеи сбоку вереницы. Старшие воины подтянулись все.

— Там впереди костры, угли ещё горячие, кто-то останавливался целым скопищем, — затараторил Тургай, донося Тамиру, — похоже, спугнули кого-то мы.

--------------------------------

[1] Куар — бог молний у хазар.

Тамир глянул на Сыгнака, что нахмурил густые чёрные брови.

— За мной, — кивнул хазарич им, остальным приказал не останавливаться.

Обогнав отряд, проследовали за Тургаем.

Оказалось, что уже впереди сквозь зеленоватый свет чащобы виднелись луга. Лес здесь растёт неравномерно — деревья плохо укоренялись на ветреном лугу. Теперь нужно вновь примкнуть к берегу, чтобы не потерять дорогу к пойме.

У опушки и в самом деле тлели костры, да не один, а целая дюжина. Спешившись, Тамир прошёл под сень деревьев, поднялся на небольшое взгорье, поддел сапогом угли: искры брызнули по затоптанной земле, остывая сразу, дымок заструился густо. Помята кругом трава, не успела ещё не подняться. Сыгнак и Тугуркан сколь бы ни ходили по становищу, ничего не нашли, даже вещи какой потерянной, стрелы, по которой можно было сразу узнать, что за скопище здесь дневало. Ничего.

— Может, обоз торговый, — предложил Сыгнак, возвращаясь к кострам. — Нас испугались.

— Да если бы испугались, не могли так быстро уйти, и следов от колёс не видно, стало быть конные, — задумчивого басил могучий Тугуркан, сурово хмуря брови.

Как бы то ни было — скверно. Хуже всего оставаться в неведении, не знать, с кем по одной дороге идёшь.

— Сюда! — вдруг раздался оклик Итлара откуда-то снизу.

Тамир и остальные воины быстрым шагом ринулись на шум. Дошли до самого оврага, густо поросшего ольшаником, оттуда Итлар уже поднимался, в руках неся кого-то.

— Что тут у тебя? — Тамир смолк, опуская взгляд на ношу, увидев девичье лицо. Что-то полоснуло по груди — догадка, что не та ли самая девка из общины, за которой старейшина Белояр явился в становище?

Сыгнак и Тугуркан помогли ему подняться. Итлар присел, опустив ношу на землю, завернутую в шерстяную верхицу, помятую всю изрядно и мокрую. Ко всему девушка была босая, пальцы синие почти, с налипшими на них травинками и хвоей, волосы русые чуть с рыжинкой спутанные, растрёпанные, торчала листва палая в них.

— Жива ли? — спросил Сыгнак, склоняясь над несчастной.

Тамир опустился на колено, убирая с лица полянки влажные пряди, открывая посиневшие губы и скулу, на которой багровела царапина глубокая — то ли поранилась о ветку какую — и ссадину, синевшую на другой скуле у самого виска — явно от кулака мужицкого тяжелого. Внутри вскипело всё — какой паскуда мог ударить девку слабую, девчонку совсем? Тамир оглядел её дальше, ища следы поруганья, и нашёл, конечно. Хазарич коснулся шеи тонкой и холодной, пытаясь найти жилу — дрожала едва под пальцами.

— Чего расселся? К огню её неси скорее, — рыкнул Тамир, поторопив Итлара, что уставился на него в ожидании.

Он подобрался быстро, за ним метнулся Тургай, на ходу подбирая ветви целыми охапками да скидывая их на угли, те занялись быстро, затрещали — полыхнуло пламя. Итлар опустил на расстеленный Сыгнаком, взятую с седла и принесённую к постою скрутку шкуры, уложили полянку у костра.

Вскоре подоспел и отряд. Зашумел у дороги. Воины, видя неладное, спешили уже к становищу, поглазеть что стряслось такого. А полянка, видимо, от шума, очухиваться начала. Кривя губы от боли, морщась, заворочалась в руках Итлара, который всё ещё держал её. Девушка разлепила ресницы, заморгала часто, шарахнулась было прочь, да замёрзшее тело не сильно послушалось — как-никак, если не всю, то полночи в овраге том и лежала. Да и Итлар не позволил — удержал. Девица бессильно рухнула назад на шкуру, затряслась, рыданием заходясь, бормотала что-то побелевшими губами, всё вырваться пыталась вяло, озираясь с ужасом на окруживших её воинов, которые сновали по лесу, отвлекая Тамира разговорами, но он всё же поймал взглядом протиснувшуюся средь воинов Огнедару. Точно лисица, юркнула — видно, тоже решила вылезти из укрытия посмотреть, что стряслось. А как увидела полянку крови с ней одной, так и присела рядом, говорить что-то начала негромко, ласково, Тамир не слышал из-за шума, только обрывки.

— Может, она что скажет? — посмотрел в сторону девушки Найгал.

— Может, и скажет, — отступил Тамир, оставив старших воинов, направился к ней, поспешив узнать, кто полянку умыкнул да надругался.

Девушка, завидев приближавшего хазарича, застыла и даже рыдать престала, смотря неотрывно, будто увидела что-то, что заставило её позабыть об остальных.

— Ты из общины Белояра? — спросил Тамир, бросая в сторону Огнедары предупреждающий взгляд, чтобы та в случае чего поправила его в чём, и девица ещё больше не напугалась. — Ты из общины Белояра, спрашиваю? — резче потребовал.

Полянка сомкнула губы, посмотрела на Огнедару, потом снова на Тамира, кивнула, сжимая плотно блеклые губы, видимо, соображая помалу всё, что насильничать её здесь никто не собирается.

— Кто эти люди? Кто бросил тебя здесь? Как они выглядят?

Девица сглотнула, вновь на Огнедару взгляд метнула, рассеянно смотрела на неё, сдерживая слёзы.

— Ответь, не бойся, — утешила Огнедара.

— Они… — вернула взгляд на Тамира, — …похожи на вас, — ответила едва слышным хриплым голосом, — чёрные глаза, волосы… — голос её оборвался, а по горлу судорога прошлась.

— Всё хорошо, теперь ты в безопасности. Не бойся, — повторяла Огнедара, всё гладила её по плечу и волосам, успокаивая.

Тамир глянул на Итлара.

— Отправь её к старосте с Арваем, пусть довезёт её.

— Нет! — вдруг встрепенулась девушка, вырываясь из рук Огнедары, взгляд её заметался по лицу Тамира. — Нет! Как я назад, нельзя мне назад! Кто меня примет после… — полянка всё же всхлипнула, вновь заплакала.

Итлар только плечами рассеяно пожал — мало что понял. Пусть и порченная, но они ей родичи всё же. Видимо, не в себе после того, что пережила. Не хватало, чтобы прознали ещё, что девка их всё же в его отряде оказалась, потом доказывай, кто попортил её. Хоть в другое время Тамиру было бы плевать. Как бы не выглядела скверно, а отправить её назад нужно.

— С собой позволь взять, Тамир, — вступилась Огнедара, всколыхнувшись на ноги, когда Тамир уже говорить хотел, но с тем пылом, с которым обратилась к нему девушка, окуная в тенистые, как река, глаза, жаром сухим по горлу разнеслось желание, опускаясь тяжестью к паху.

Даже воины притихли, оглядываясь на полянку. Огнедара потупила взгляд, смущаясь, что на неё сейчас многие смотрят.

— Там до княжества доберёмся, устроим её, может… — договорила уже не так рьяно.