окна, но они выходили во что-то, что казалось не чем иным, как звёздами. Невозможно. И всё же, всё, что она видела до сих пор в царстве фейри, было невозможно.

Её внимание привлекло движение за самой большой планетой. Лестница вела к основанию вращающегося шара, который был не менее шести футов высотой. Серебристая кожа шевельнулась, и из-за угла вышел мужчина в черном костюме.

Теперь она знала, что должна мысленно называть его Королем Гоблинов. Он уставился на что-то в своей руке, даже не глядя на неё, хотя, должно быть, именно он привел её сюда.

Фрейя отчаянно держалась, пятясь, пока её позвоночник не ударился об одну из остроконечных звезд, вращающихся по всей комнате.

Услышав её тихий вздох боли, он поднял глаза. Эти тёмные глаза сузились, и только улыбка на его лице выражала наслаждение её страхом.

— Привет, Фрейя. Ты была довольно настойчива.

Она ненавидела его. Никогда в жизни она не испытывала такого мрачного чувства, но оно текло по её венам, как будто всю кровь заменила грубая сила.

— Что ты сделал с моей сестрой?

— Кто? — Он выгнул тонкую бровь. — Почему ты упорно веришь, что меня заботит, где твоя сестра?

— Учитывая, что ты украл её из нашего дома посреди ночи, я думаю, тебе это очень небезразлично. — Она сделала большой шаг вправо и избежала следующей звезды, вращающейся у неё над головой. — Ты даже потрудился наложить заклинание, чтобы заставить меня уснуть.

— Ты в это веришь? — Он склонил голову набок, наблюдая за ней прищуренным взглядом. — Ты думаешь, я заставил тебя заснуть, когда ты была совершенно измотана? Возможно, ты заснула сама.

— Нет, это не так.

Эта проклятая изогнутая бровь бросала ей вызов.

Фрейя не хотела, чтобы он забрался к ней в голову. Он хотел, чтобы она думала, что это она виновата. Он хотел, чтобы она сдалась, потому что сама подвела свою сестру.

Нет. Это была неправда. И она не позволит ему вплести ложь в её сознание.

Она сжала юбки в кулаках и отступила ещё на шаг.

— Я этого не делала, — повторила она. — Ты был тем, кто забрал её. Подарок — это не сделка, и я здесь, чтобы доказать это.

— О, мы взяли её не потому, что она забрала ожерелье у того мальчика. — Король Гоблинов сделал шаг к ней, агрессивный и, казалось, высосавший весь воздух из комнаты. — Но ты ведь уже знаешь это, не так ли? Эстер всегда была очарована нашим народом. Может быть, она хотела большего, чем твоя скучная маленькая жизнь.

— Нет, — прошептала она. — Моя сестра знает правила, и она была счастлива со мной.

Его волосы скользнули по плечу. Длинные тёмные локоны мерцали в свете звёзд, струясь по его груди.

— В самом деле, она знает правила не хуже тебя. Но почему ты думаешь, что она следует им?

Фрейя не попадется и в эту ловушку. Он был слишком близко к ней с этими напряженными глазами и жуткой улыбкой. Она поднялась по ближайшей лестнице и остановилась рядом с планетой, окрашенной в тёмно-изумрудный цвет. Звёздные картины мерцали над ней, сверкая и искрясь волшебным светом.

— Моя сестра уважала то, чему учила нас мать. — Фрейя держалась за одно из золотых колец, окружающих планету, как будто это могло дать ей необходимую устойчивость и мужество. — Ты не сможешь убедить меня в обратном своей ложью.

Он усмехнулся. Свет, исходящий изнутри планеты, отбрасывал тень на его черты, окрашивая кожу в болезненно-зеленый цвет.

— Эстер всегда была очарована нами. Она разговаривает с эльфами, когда идёт в лес. О магии, о гоблинах, о тебе и вашей матери. Она рассказала нам много всего, но ничего из этого не требовало от нас держаться подальше.

Это было похоже на её сестру, но разговаривать с воображаемыми друзьями — не значит заключать сделки. Во всяком случае, Эстер никогда не уходила далеко от Фрейи. Если бы она разговаривала с гоблинами, Фрейя бы знала.

— Я не обязана слушать твою ложь, — прошептала она.

Он завернул за угол рядом с её планетой, нырнув под пролетающую звезду. Его мускулы напряглись под обтягивающим, идеально отглаженным костюмом. Он был похож на пантеру, преследующую свою добычу, особенно когда эти серебряные глаза сверкали.

— Это не ложь. Ты помнишь, чему тебя учила мать. Фейри не могут лгать, хотя я признаю, что мы можем сбить с толку.

Она попыталась отступить ещё дальше, но уперлась в стену. Очевидно, даже эта комната имела свои пределы, чтобы не позволить ей сбежать.

— Моя мать была благочестивой женщиной, которая точно знала, какое зло покоится в ваших сердцах.

Так близко. Его красота ошеломила её. Гладкая кожа его лица напоминала стекло. Он всё ещё улыбался своими острыми зубами, но на этот раз она увидела ямочки на его щеках. Острый край его челюсти делал его слишком красивым, в то время как её нос наполнялся сладким запахом его кожи. Даже едва заметные пряди волос на кончиках ушей не казались такими уж потусторонними.

Золотые нити украшали его костюм с крошечными виноградными лозами и цветущими цветами. Его одежда поражала своей роскошью. По сравнению с ней одежда девушки была уродливым сорняком, посаженным рядом с драгоценной розой.

Фрейя остро ощущала, что поверх сорочки у неё был халат плохого качества. Ничего особенного, только домотканая ткань и шерсть. Она также знала, что от неё дурно пахнет до небес, учитывая, как долго она бежала и потела за последний день. Возможно, за последние два дня. Она не была уверена в том, как шло время здесь.

И всё же Король Гоблинов наклонился и вдохнул.

— От тебя несёт смертностью, — пробормотал он. — И слабостью.

— Я не слабая.

— А, так это не так? — Он смотрел на неё так пристально, что у неё запылали щёки. Серебряные искорки в его глазах двигались узкими кругами, как водоворот.

И вдруг она задумалась, прав ли он. Может быть, она была слаба.

Разве она не позволила похитить свою сестру? После всего, что она сделала, чтобы сохранить жизнь своей сестре после исчезновения их родителей, она не боролась за то, чтобы Эстер была рядом. Всё, что она сделала, — это уснула в кресле, прижимая к себе дробовик, как ребёнка.

Она ничего не сделала.

Она была ничем.

И вот она пришла в дом Короля Гоблинов, думая, что может поспорить за свободу своей сестры. Глупые мечты превращали людей в слабаков, которые явно не понимали, во что ввязались.

Фрейя не могла вырваться из темного места в своем сознании. Она попыталась сосредоточиться