сила и решимость перешли ко мне. Мы погрузились в воду. Я инстинктивно закрыла глаза, а когда открыла, находилась уже снаружи. Сумерки покрыли землю. На небе яркими светлячками загорались звезды. Я вздохнула полной грудью, расслабленно выдохнула и опустила голову на мужское плечо.

Глава 12

— Лови, — крикнула я и спрыгнула с качелей. Сильные руки подхватили в воздухе и закружили по поляне. Вячеслав опустил меня на землю под раскидистой ивой. Я села, а он прилег рядом, положив голову мне на колени.

Еще неделю назад я представить не могла, как сильно буду любить этого человека. Он — моя кровь, растекающаяся по венам, наполняя меня жизнью и смыслом. Через пару дней у нас состоится свадьба, и мы станем одним целым.

— Добрый вечер, молодые люди, — сказала старушка, появившись, будто из-под земли.

— Здравствуйте, бабушка, — ответили мы.

— Не найдется ли у вас немного воды, — мягким голосом поинтересовалась старушка.

Пока жених подавал старушке воду, я мельком оглядела ее. Вроде бы обычная бабушка. Мой взгляд привлек амулет, висевший у нее на груди. Я задумалась, может она знахарка или ведунья?

Старушка поблагодарила нас за воду.

— Я вижу, вы хорошая пара. Ваш брак благословлен свыше. Вот вам подарок на память, — старушка улыбнулась, протягивая нам два абсолютно одинаковых обруча (обруч, в наше время — браслет), сплетенных из красной бечевки с непонятным символом посередине, — Возьмите и помните, любовь — самое великое сокровище на земле.

Покрутив обручи в руках, мы завязали их друг другу на запястьях. После этого старушка ушла.

— Интересно, что это за символы, — рассматривая орнамент, спросила я, скорее у самой себя.

— Не знаю. Но тебе идет, — понизив голос, сказал Слава, обнимая меня.

Я лукаво сощурила глаза. Мой ответ был прерван ударами в колокол.

— Кочевники, — вторили друг другу мы и бросились бежать в поселение.

В этот раз они появились с тыла, пытаясь застать нас врасплох. Но мы уже давно готовились к круговой обороне. Врагов примерно полсотни, силы были равны. Мужчины рассредоточились по стенам, лучники заняли свои позиции. Отец и Вячеслав тоже поднялись к бойницам. Все замерли в ожидании атаки.

Мы отбивались уже не первый раз, и всегда было страшно, но сегодня тело колотило в ознобе. Глазами я то и дело искала на стене дорогого мне человека. И вот началось. В нашу сторону полетели сотни горящих стрел. С дикими криками кочевники пошли в наступление. Детей попрятали в погребах, а женщины, тушили начавшийся пожар и помогали, чем могли. Мы с матерью тоже не сидели, сложив руки. Огненные стрелы попали в амбар с зерном. Нельзя было допустить, чтобы сгорел урожай. Если это случиться, начнется голод.

На стенах началась какая-то суматоха. До меня долетали возгласы.

— Откуда их столько взялось?

— К ним пришло подкрепление!

— У них стенобитное орудие!! Занять позиции у ворот, — скомандовал мой отец. Рядом с ним, стоял Вячеслав.

— Что случилось, — подбегая к ним, спросила я.

— К ним пришло подкрепление со стенобитным орудием, туго придется, — коротко ответил отец, — Их теперь в два раза больше. И у нас большие потери.

Я ужаснулась, отчетливо понимая, что мы не выстоим. Еще никогда их не было так много.

— Тебе лучше уйти, — взволнованно произнес Слава, — Сейчас твоя мать и остальные женщины начнут выводить детей и стариков из поселения через тайный ход. Уходи с ними, слышишь?

Жених с силой тряхнул меня, приводя в себя.

— Нет, я не уйду, я не брошу тебя!

Горло сжал спазм, по лицу текли слезы. Я прекрасно понимала, что это конец.

Мужчина хотел сказать что-то еще, но увидев облако горящих стрел, летящих на нас, бросился в стойло, увлекая меня за собой.

— Уходи! Прошу, уходи, — целуя меня на прощанье, крикнул Вячеслав, убегая в толпу воинов.

Дальше все происходило как в аду. От пожара стало светло как днем. Я, вместе с оставшимися женщинами, спускала раненных со стены и тушила воспламенившиеся постройки. Крики воинов, стоны, оглушающие удары орудия в ворота, слились для меня в один надрывающийся гул. Окровавленные тела, кровь на руках, даже во рту стоял противный привкус крови. Кочевники уже не наседали на стены, все ждали у ворот. Наконец, засовы и укрепления не выдержали, ворота с грохотом развалились, и внутрь, словно саранча, ворвались монголы. Наши воины яростно сражались, но силы оказались не равными. Защитников начали теснить в угол. Мужчины падали один за другим. В толпе я разглядела Славу, он оборонялся достойно, отражая удары, сыплющиеся со всех сторон.

Вдруг в воротах показался сотник джагуны. С его приездом кочевники перестали наступать, но не опустили оружие. Наши воины с непониманием посмотрели вокруг. Их уже осталось около десятка, мой отец был ранен, в руках вместо меча был клинок. Сотник недовольно посмотрел на десятки своих убитых людей, ковром покрывавших двор, и зацокал языком. Поехал на лошади прямо по телам к защитникам крепости.

— Кто главный? — на ломанном русском спросил он.

— Я, — отец вышел вперед, высоко держа голову, превозмогая боль ранения.

— Хорошо деретесь, сдайтесь и присоединитесь к нам, — щурясь и коверкая слова, громко сказал сотник.

— Мы не сдаемся и не предаем свою землю, — коротко ответил отец.

Татарин хмыкнул, разводя руками.

— Тогда вы все умрете! Взять! — выкрикнул кочевник.

Пока одни монголы пытались связать наших воинов, другим был отдан приказ собрать всех остальных живых в плен. Потихоньку, среди общей суматохи, я решила подобраться к отцу и любимому. Мужчин поставили в шеренгу, держа их за руки. Чтобы усмирить русских понадобилось по четыре человека на каждого.

— Вы хорошие воины, поэтому я убью вас быстро, — сказал сотник, спрыгивая с коня, по очереди убивая защитников.

Я не могла смотреть, сердце сжалось в груди, я бросилась вперед.

— Нет! Не смейте, — крикнула я.

— Злата, — вырвалось у Вячеслава.

Он начал отчаянно вырываться из рук татар.

Все обернулись на меня. Сотник жадно окинул мою фигуру взглядом, устало закатал глаза и крикнул на своем языке.

— Что смотрите, бездельники? Схватить ее мне!

Я ринулась вперед, расталкивая и выскальзывая из цепких рук кочевников. Между нами осталось несколько шагов, но меня схватили. Я отчаянно вырывалась, а сотник продолжал свое дело. Когда очередь дошла до отца, тятя с отчаянием глянул на меня. Я не могла на это смотреть. Слезы душили, застилая глаза. Сердце разрывалось от боли. Все расплылось.

— Отец, — прошептала я, глотая слезы. Стало трудно дышать.

Следующим был Слава. Так же как и остальные, он с достоинством встречал смерть. Я видела, как сотник взял его за плечо и