Ольга Петровна болтала с Верой, как с подружкой. В ходе разговора выбрали, что надеть на прогулку. Непринужденно обсудили военных, бывших на приеме, жен советских дипломатов и их наряды.

Постепенно приближался вечер, жара потихоньку спадала. Вера, одетая для речной прогулки, сидела на кровати, смотрела на удивительный букет, похожий на произведение искусства, наслаждалась запахом незнакомых цветов, думала о Шарифе Камале и своей дальнейшей жизни, сделавшей такой крутой поворот, а главное, ждала генерала. И волновалась, как будто шла на первое свидание. Она даже не знала, каким образом он с ней свяжется. Вчера вечером он только сказал, что заедет за ней, не уточнив время.

Телефон зазвонил как всегда неожиданно. Вера взяла трубку и услышала голос одного из охранников:

— Вера Ивановна, за вами пришла машина, ждет около проходной.

Вера только и нашлась ответить: — Сейчас выйду.

Ну, вот уже Вера Ивановна и на вы. Наверно с охраной уже провели разговор. Снова взяла трубку телефона и по памяти набрала номер телефона, продиктованный военным атташе. Трубку взяли сразу после первого звонка.

— Это Вера Белова, я сейчас собираюсь на прогулку по Нилу с генералом Шарифом Камалем, — сказала Вера. На другом конце провода по-военному коротко ответили: — Принято — и положили трубку.

Шариф в белых ботинках, белых брюках и белой рубашке с короткими рукавами, на кармане которой почему-то был вышит крокодил, ждал ее около машины и, увидев, радостно улыбнулся и гостеприимно распахнул дверцу Мерседеса. Вера краем глаза увидела, что два охранника вышли из проходной за ней, как бы показывая, что охраняют ее, пока генерал не принял столь ценный груз.

Садясь в машину, Вера отметила, что Шариф Камаль великолепно выглядит, аккуратно подстрижен, выбрит до синевы. В общем, с таким мужчиной не стыдно появиться где угодно, даже в компании сверстников. Смотри, не упусти свой шанс, Белова — вспомнила она слова Ольги Петровны, и сама улыбнулась своим мыслям.

Шариф уселся рядом, распространив в машине запах какого-то, несомненно, дорогого одеколона. Это навело Веру на мысль, что неплохо было бы посоветоваться с Ольгой Петровной и купить себе хорошие французские духи. Пусть они стоят баснословные деньги, все равно надо попробовать. Она никогда в жизни не пользовалась такими духами и только читала про них в книжках.

Верин спутник был в отличном настроении, галантно поинтересовался, понравился ли ей букет. Услышав честный ответ, что очень и она никогда не видела такие цветы, тем более так красиво оформленные, как показалось Вере, обрадовался и стал рассказывать, как называются сорта цветов, составляющих букет.

За такими непринужденными разговорами они незаметно доехали до реки, где у деревянной пристани стоял небольшой пароходик, похожий на тот, что Вера видела в довоенном кинофильме «Волга-Волга» с Любовью Орловой в главной роли.

Солидный мужчина в фуражке и белом кителе с золотыми нашивками прогуливался около трапа. Наверно капитан, решила Вера, видно ждет их. Действительно, увидев подъезжающий Мерседес, он внезапно тяжелой рысью побежал к нему и успел распахнуть дверь со стороны Шарифа раньше водителя. После этого, вскидывая руки и выражая своим видом полный восторг, разразился длинной арабской тирадой и, как показалось Вере, все пытался поцеловать руку генерала, который, похоже, стеснялся при Вере такого бурного проявления чувств.

Засмотревшись на встречу своего спутника, Вера, совершенно забыв правила этикета, сама открыла дверцу машины и вышла наружу. Это видно расстроило Шарифа Камаля, он сказал что-то резкое капитану, отчего тот сразу замолчал и быстро пошел к трапу.

Как только Вера с Шарифом поднялись на борт пароходика, непонятно откуда взявший араб, одетый в одни штаны, убрал трап и бросил на борт канаты, которые были приняты одетым в белую форму матросом. Корабль дал гудок и направился в плавание.

Шариф провел Веру по всему кораблю, показывая и объясняя. Вера до этого на кораблях не бывала, по Суре — реке, которая текла в Пензе, корабли не ходили, а за пределы Пензенской области она до Египта никуда не выезжала. Поэтому Белова с интересом слушала речь генерала, если что-то не понимала, не стеснялась переспрашивать. Похоже, Шарифу это даже нравилось.

Тем временем стемнело, на берегах Нила зажглись огни. Включились огоньки на многочисленных корабликах, катерах и лодках, плывущих по Нилу. Включили огни и на их пароходике, который, оказывается, носил гордое имя «Слава». Именно так Шариф перевел на английский язык арабскую вязь на борту.

На верхней палубе для них был накрыт стол с белоснежной скатертью. Генерал галантно подвинул Вере стул, убедился, что перед ней на столе есть все необходимое, только после этого сел сам. Сказал, что он отказался от обслуги за столом, они будут одни. Вера согласно кивнула, она еще не привыкла к официантам, стоящим недалеко от стола, и чувствовала себя при них немножко скованно. К тому же она не чувствовала опасности от генерала, да и откуда ей при отсутствии опыта общения с взрослыми мужчинами знать об особенностях таких вечеров наедине.

Она даже не понимала, что сейчас находится в полной зависимости от генерала Шарифа Камаля. Как комсомолка и гражданка Советского Союза, воспитанная на патриотических книгах и фильмах, Вера совершенно серьезно считала, что любое поползновение на ее честь немедленно будет прервано, то ли появлением бравых советских солдат, то ли самолетов, то ли самого Олега Леонидовича с аквалангом. Недаром же она сообщила куда надо, где находится.

Шариф был рад спокойствию Веры. Он все больше и больше, сам того не понимая, попадал под обаяние этой девчонки, которая вроде и ничего не делала, чтобы понравится ему. А наоборот, вела себя очень естественно, в отличие от жеманных арабских красавиц, стремящихся в последнее время покорить его одинокое сердце. Но он знал, с каким интересом смотрит она на него своими серыми глазами, когда думает, что он ее не видит.

В тоже время Шариф, как мужчина опытный, боялся раньше времени вспугнуть Веру, до того, как она к нему привыкнет и влюбится. Если бы Вера была египтянкой или из Западной Европы, он бы и не сомневался ни на минуту, что так и будет. Но кто знает, что на уме советской программистки и комсомолки. Дело даже не в молодости Веры, были у него интрижки и с более молодыми женщинами, но у нее другой взгляд на жизнь, другие ценности, которые он еще не понял. Надо до конца в них разобраться. Лучше лишний раз слетать в Бейрут, и там развлечься с многочисленными красавицами, чем поторопиться и