– Я думал, договор касался только одного корабля.

– Они говорят, что это ошибка, что договор касался их всех. Комитет собирается на переговоры с их представителями. Они прилетают в шлюпке.

Я вспомнил о предостережении Лугарда, которым так пренебрегли, о незнакомцах в Батте, о беззащитном порте. Ощущение опасности, испытанное в Батте, вернулось. Знал ли об этом Лугард? И как защитить людей, которые сами не хотят защищаться?

– Доктор Корсон считает их требования вполне разумными, – продолжала Аннет. – В конце концов они просто хотят быть со своими друзьями.

Возможно, это просто недоразумение. Но будет общее голосование. А что об этом думает Грисс?

Я рассказал ей о приглашении, она кивнула.

– Мы можем пойти. Все будут заняты голосованием, им не до нас. Если он что-то найдет, то мы увидим это первым!..

Она больше не вспомнила о беженцах, как будто сознательно избегала неприятного разговора. Но я знал, что мы с Аннет постоянно с тревогой помним о них.

Было решено провести общее голосование. Значит, все взрослое население Кинвета и остальных поселков соберется в порту. Поэтому Аренс и родители остальных бродяг обрадовались нашей поездке в Батт. Я слышал, что мнения по поводу беженцев разделились, предстоял спор. Вероятно, наиболее подозрительные члены Комитета вспомнили предостережение Лугарда. Конечно, порт когда-то имел защитные устройства, но долгие годы ими никто не пользовался, что с ними теперь... И сможет ли их оживить горстка вернувшихся с войны ветеранов?

На третий день Крещения весь отряд бродяг двинулся в путь: Дагни и Дайнан Норкоты, Гита, Сабиан Дрекс, Эмрис Джесом, Айфорс Джулиан, Прита, Тед и, конечно, Аннет. Предстояло путешествие в лавовую страну, поэтому все захватили походные рюкзаки; хоппер был перегружен, и нам пришлось продвигаться осторожно, часто останавливаясь. Мы добрались до Батта только около девяти. Лугард ждал нас, сидя за рулем старой боевой машины. Оставив нас разгружать хоппер, он ушел в крепость. Вернувшись, с грохотом захлопнул дверь; я успел заметить, как он прячет в карман металлическую пластинку с кодом. Значит, он считает, что во время нашего отсутствия тут могут появиться посетители? Я не удивился этим предосторожностям.

Взрослые вряд ли поместились бы в машине, но дети расселись относительно удобно. Аннет сидела рядом с Лугардом, остальные теснились среди рюкзаков и разных ящиков. Я осмотрелся в поисках оружия. Его не было. Если Лугард и прихватил его, то куда-то запрятал.

Углубляясь в пересеченную местность мы были вынуждены надеть темные очки: под палящим солнцем лавовые склоны вокруг ослепительно сверкали.

Тропа, по которой мы двигались, извивалась, огибая многочисленные препятствия. Я подумал, что Лугард неоднократно бывал здесь, хотя он нас взял с собой впервые.

Царапины на скалах по бокам свидетельствовали о том, что тут проходили большие машины, гораздо больше, чем наша или экскаватор, который приводил в порядок Лугард. По поведению Лугарда было видно, что он, хоть и высказался неопределенно, был уверен, что отыщет ледяную пещеру.

Мы двигались по неровной дороге с максимальной скоростью, на какую только можно решиться в такой местности. Миновали не один провал в лаве.

Дважды пересекали лавовые «мосты». Тут и там виднелись пятна лишайников и мхов. Мы сделали так много поворотов, что не будь в машине компаса, я не мог бы сказать, где теперь Батт – позади нас или впереди. Такой обманчивой местности я никогда не встречал на Бельтане – будто нарочно нагромоздили множество потоков, конусов, кратеров, чтобы сбить путника с нужного ему направления, лишив визуальных ориентиров.

Трудно было судить и о времени. Казалось, мы уже очень давно движемся по этой раскаленной местности под ярким солнцем. Но, взглянув на часы, я обнаружил, что мы в пути менее часа. Никаких животных мы не встретили.

Впрочем, скрежет наших гусениц распугает любую живность. Наконец мы обогнули обрушившийся конус высотой с холм и увидели, что тропа ведет прямо к пещере. Над ее входом виднелся остов крана. Лугард затормозил перед самой пещерой.

Указав на небольшую платформу, он предложил мне и Теду первыми спуститься вниз, пока он будет управлять подъемником. Я не спелеолог и потому неохотно ступил на шаткую поверхность платформы. Нагрузив на нее гору рюкзаков и один из ящиков Лугарда, мы с Тедом ухватились за ремни безопасности, стоя лицом друг к другу. Начался спуск. Я был рад, что он продолжался недолго. Сначала было полутемно, затем мрак поглотил нас, как огромный зверь.

Внизу было прохладно – приятная перемена после палящего снаружи зноя.

Я вспомнил, что воздух внизу перемешивается медленно, и поэтому в нескольких шагах от входа температура его уравнивается с температурой стен. Лугард предупредил нас, чтобы мы захватили куртки, и теперь, вздрагивая от холода я оценил его совет.

Платформа совершила несколько спусков, каждый раз привозя двоих пассажиров и груду добра. Я удивился, какое количество ящиков и тюков захватили с собой Лугард: он спустил не только то, что мы привезли в машине, но и множество тюков, ожидавших отправки у входа в пещеру.

Наконец Лугард спустился сам, но не на платформе, а прямо по веревке, и с такой легкостью, как будто часто проделывал это и раньше. Платформа осталась на дне пещеры. Я решил, что это дополнительная мера предосторожности. Лугард ни разу не упомянул беженцев с корабля, но, вероятно, и не забывал о них. Однако, я был убежден, что если бы существовала хоть какая-нибудь опасность, он не привел бы сюда детей. Кто же нам может угрожать здесь? Значит он считал, что может произойти что-то неожиданное.

Спустившись, Лугард включил небольшой прожектор, чтобы осветить дорогу. Зимой пещеры действуют как накопители холода. Холодный воздух опускается вниз, покрывая стены изморозью. Лугард искал ледяную пещеру, поэтому чем дальше мы были от места спуска, тем холоднее становилось.

Отойдя несколько шагов от входа, Лугард направил луч прожектора вверх. На стенах под потолком виднелись какие-то неприятные массы. Там что-то непрерывно двигалось.

– Западники! – воскликнула Гита.

Присмотревшись к этой движущейся массе, мы смогли различить в ней раскачивающиеся взад и вперед птичьи головы на длинных шеях. Эти ночные животные, известны тем, что, вспугнутые, всегда летят на запад – отсюда и их название.

Их колония располагалась только у входа в пещеру, и скоро она осталась позади. Тропа шла вниз, но не круто, а под небольшим углом, поэтому идти было нетрудно. Я искал следы машин, но на полу их не было, как и на стенах – царапин.

В каменном туннеле имелось единственное приспособление, устроенное Лугардом, – небольшая тележка на гусеницах. Мы нагрузили на нее тюки и ящики, но свои рюкзаки понесли сами. И снова я удивился большому количеству багажа.

Мы шли уже около часа, когда Лугард остановился и предложил отдохнуть. Он сгрузил тюки с тележки, сложил их у стены и повернулся к выходу, как будто собирался вернуться за оставленным.