Группу Бондарева кочевники настигли неподалеку от поселка Зиборовка. Местность была сильно пересеченная, с множеством оврагов, ям, заболоченных участков и невысоких, но густых зарослей между ними. Все это порядком затрудняло передвижение. Даже такой опытный проводник, как егерь Гром, не сумел обеспечить группе отрыв. В результате очень скоро кочевники обнаружили беглецов и открыли огонь, заставляя группу прижаться к земле. Движение под огнем противника, перебежками по сложному рельефу снижало шансы на успех, поэтому троица решила рискнуть и уйти в сторону Леса.

Финт был сомнительный, ведь вблизи Леса группа могла столкнуться с дополнительными трудностями. Например, могла нарваться на зверье. И не факт, что егерь сумеет с этими зверьем «договориться». Да, у Грома имелся кое-какой опыт в таких делах. Он разбирался в повадках лесных мутантов, умел обходить места их скопления и так далее. Но если на хвосте у группы по-прежнему будут висеть кочевники, особый опыт Грома мог оказаться бесполезным. Лес не любил, когда стреляют, факт доказанный. И если он отреагирует, пусть не Штормом, а хотя бы предупреждением, достанется и своим, и чужим.

С другой стороны, терять группе было нечего. Попадать в плен к кочевникам никак не входило в планы Бондарева. Даже если это не грозило крупными проблемами. Слишком мало времени оставалось на исправление ситуации, чтобы разбазаривать его на «общение» с кочевниками. Вот поэтому Бондарев и согласился с доводами Грома, когда тот предложил спрятаться вблизи Леса.

– Нормально все будет, – заверил Гром. – В Лес не пойдем, укроемся на опушке, на самом краю. Этого хватит.

– Лютый не из пугливых, тоже может в крайние кусты заглянуть, – засомневался Артем. – Каждую неделю в Черновку приходит. А у нас там, сами знаете, тоже Лес близко.

– Ну, пусть заглядывает, – Гром пожал плечами. – Главное, чтоб не стрелял больше.

– Это верно, там стрелять не будет, – согласился Бондарев. – Он пусть и не пугливый, но осторожный. Провоцировать Лес не станет. Идем!

Группа удачно проскользнула по дну оврага почти до Леса. Оставалось выбраться наверх и преодолеть метров триста по невысокому кустарнику. Но тут выяснилось, что, кроме Лютого, у троицы имеются и другие противники. И эти противники не намерены осторожничать даже в относительной близости к Лесу.

Едва Гром выглянул из оврага, со стороны зарослей, через триста метров плавно переходящих в аномальный Лес, стрекотнула короткая очередь. Пули вжикнули где-то справа от группы, на приличном расстоянии, но это были не случайные выстрелы. Секундой позже затрещали новые выстрелы, и пули подстригли кустарник слева. Невидимый стрелок явно обозначал «рамки», за которые троице лучше было не выходить. Третью очередь он дал точно в створе этих рамок. Хорошо, что хотя бы поверх голов.

– Здесь нам тоже не рады, – сползая вниз, проронил Артем. – И куда теперь?

– Попробуем назад и в сторону, – Бондарев кивком указал на небольшую промоину в стенке оврага.

– Как думаете, кто стрелял? – Артем покосился на Грома.

Егерь не выглядел озадаченным. Он будто бы знал, кто стрелял, но не собирался об этом распространяться. Бондарев понял, на что намекает Артем. Со стороны Леса мог стрелять кто угодно, однако в последнее время чаще всего в роли стрелков выступала группа прикрытия, с которой у Бондарева и товарищей никак не получалось познакомиться. Денис предполагал, что возглавляет группу майор Савенко, тот самый проводник, присланный штабом Армии, чтобы вывести Отряд Кулдыка из Старого Оскола. После того как провокаторы подставили Отряд, майор Савенко и с ним три бойца из числа тех, кто искренне верил в перспективу соединения с Армией, ушли из опасной зоны. Да еще прихватили сверхценный артефакт. И в дальнейшем они постоянно двигались параллельно маршруту Бондарева, фактически помогая ему расследовать это сложное дело.

Но сейчас «прикрытие» почему-то не прикрывало, а, наоборот, вынуждало отойти в опасную зону. То есть, скорее всего, в зарослях прятался не Савенко и его бойцы, а кто-то другой. Но кто? У Бондарева имелась лишь одна версия – это были Сиплый и Василиса, егеря, которые до Шебекино шли вместе с троицей, а дальше отправились по следам как раз группы Савенко, в надежде все-таки с ним познакомиться и выяснить, зачем штабной офицер и его люди прикрывают группу Бондарева. А если повезет, выпросить у них сверхмощный артефакт «живокост», которым прикрытие завладело после боя в Черновке. Бондарев в затею егерей не верил, но удерживать их не стал.

И вот теперь получалось, что либо из зарослей стреляла передумавшая помогать Бондареву группа прикрытия, либо ушедшие за ней егеря. Ведь кочевники находились в противоположной стороне. Нет, мог стрелять и кто-то еще, мало ли людей бродит поблизости? Но зачем случайному прохожему было так рисковать? Стрелял он все-таки не по зайцам, а по вооруженным автоматами людям. Мог ведь и сдачи получить. И все равно рискнул. В чем загвоздка? Опять какая-то провокация?

Разгадать очередной ребус Бондареву не удалось – не хватило времени. Выстрелы со стороны Леса послужили отличным ориентиром для кочевников, и вскоре они почти нагнали беглецов. Теперь бежать было некуда, и группе пришлось принять бой.

– Попали ногами в жир, – расстреляв весь магазин, мрачно сказал Артем и сполз почти на дно оврага. – У меня патронов больше нет.

– Артем, спокойно! – Бондарев тоже чуть съехал вниз, чтобы сменить магазин, как оказалось, последний. – Рано сдаваться!

– Близко подошли, – Гром окинул взглядом края оврага. – Плохая позиция, гранатами могут закидать.

– Не станут, – уверенно возразил майор. – Эти не станут. Этим мы живыми нужны. Очень уж интересно им узнать, почему наемники уже сутки за нами охотятся.

В зарослях на левом краю оврага мелькнула тень. Гром вскинул автомат и выстрелил. Пули срезали несколько веток, но врага не задели. Бондарев и Артем снова бросились наверх, к своим позициям, и принялись палить по противнику, который уже почти подобрался вплотную. Впрочем, атака по фронту оказалась уловкой. Противник отвлек внимание, зашел с тыла и закинул-таки в овраг гранату.

Гром оказался прав, но отчасти прав оказался и Бондарев. Граната была свето-шумовой. Яркая вспышка и грохот на время вырубили основные органы чувств троицы, поставив на сопротивлении жирный крест.

Бондарев рефлекторно зажмурился, бросил автомат и запоздало зажал руками уши. Было больно и обидно. Ему чертовски не хотелось сходить с дистанции именно сейчас, когда многое прояснилось и он, казалось, почти взял игру под контроль.

«Нет смысла сопротивляться кочевникам», – вдруг пришла какая-то странная, будто бы чужая мысль.

Бондарев не понимал, почему он решил, что мысль не его, но ощущение было отчетливым.

«Место, где развернутся главные события, находится на другом берегу Днепра».

«Но если я не буду дергаться, то попаду в плен! – мысленно возразил Бондарев, непонятно – самому себе или влезшему в мозги чужаку. – В плен все к тем же кочевникам? И значит, не попаду, куда шел. Ни на этом берегу, ни на том. Где логика?»