Георгий не успел меня заметить. Сажусь на пуфик и примеряю слипоны, предварительно смахнув пыль и мелкий сор с подошвы ног.

Хорошо, что я хотя бы в капронках, а не совсем босиком.

Со строгой блузкой, кардиганом и юбкой слипоны будут смотреться немного не в тему. Но ничего, переживу. Мне действительно нужно только добраться до дома.

Рассчитываюсь и подхожу к двери. Выглядываю на улицу, чтобы убедиться — рядом нет ни Георгия, ни его страшной машины. Потом решаю от греха подальше вызвать такси.

Машина приезжает через несколько минут. Спринтерским броском перебегаю от двери магазина до двери автомобиля и запрыгиваю в салон.

Молчаливый водитель довозит меня до дома. Выхожу, затравленно оглядываясь по сторонам, и юркаю в подъезд.

В лифте выдыхаю. Опираюсь спиной на стену и прикрываю глаза.

Какой кошмарный день. Хочу, чтобы он побыстрее закончился. Лечь, что ли, спать прямо сейчас? Только душ приму. А потом обниму свою собачку Зефирку, залезу под одеяло и усну.

Выхожу из лифта, отыскивая в сумочке ключи. Подняв глаза на дверь, застываю, как вкопанная.

Не может этого быть.

Хотя почему не может? От такого человека, как Тигров, следовало ожидать.

Между дверной ручкой и самой дверью вставлен букет алых роз.

Когда только Георгий успел купить цветы и привезти их сюда? Или он заказал срочную доставку? Скорее второе.

В букете торчит записка. Осторожно, будто боясь обжечься, достаю бумажку и разворачиваю.

Там написано лишь одно слово, и как только я его читаю, меня охватывает дрожь.

Глава 13

“Зря”.

Вот и всё, что написано на бумажке. Зря.

“Зря сбежала.

Зря отказалась спать со мной.

Ты всё равно никуда не денешься, Анна”.

Всё это я уже сама выдумываю. А в записке действительно лишь одно слово. Но оно, как мне кажется, говорит о многом.

Я сбежала, но это ни на что не повлияло. Он сразу же нашёл меня. Он знает, где я живу. Возможно, прямо сейчас его “роллс-ройс” паркуется около подъезда, и Георгий поднимается сюда.

Лифт начинает гудеть, судя по звуку — спускается. Меня охватывает нервная дрожь. Быстро открываю дверь, проскакиваю внутрь квартиры и запираю дверь на все замки.

Зефирка выбегает мне навстречу. Машет хвостом, привстаёт на задние лапы. Раньше она всегда громко лаяла и прыгала от радости, встречая меня.

Но с возрастом она перестала так делать. Видно, что порой ей даже тяжело вставать. Зефирка по-прежнему беззаветно любит меня, а я люблю её. И порой мне так тоскливо от того, что скоро моей любимой болонки не станет.

Я ведь выросла вместе с ней. Зефирке сейчас двенадцать лет, а мне двадцать четыре.

Половина жизни вместе.

Порой мне кажется, что она единственная, кто меня понимает.

Сажусь на корточки и позволяю ей взобраться мне на колени. Поглаживаю белую кудрявую шёрстку, позволяю Зефирке обнюхать себя и лизнуть в подбородок.

— Поцелуйчик, да? — коротко чмокаю болонку в лоб. — И тебе привет.

Зефирка будто расцветает от радости и лезет носом в букет, который я положила рядом на пуфик. Чихает, потешно встряхнув головой.

Вздыхаю и смотрю на цветы. Красивые, конечно. Я таких крупных роз никогда не видела.

Выбросить рука не поднимается. Хотя я понимаю, что это не подарок от сердца. Это скорее алое клеймо.

Георгий просто показал, что я в его власти. Он может доставить цветы, а может прислать своих амбалов. Может приехать сам.

Он может что угодно.

Я могу сколько угодно бегать и прятаться, только это бесполезно. Он найдёт и возьмёт что хочет.

Мне не выкрутиться.

Снова вздохнув, ставлю Зефирку на пол и встаю. Скидываю обувь, беру букет и иду на кухню.

Собака, постукивая коготками, спешит за мной. Подходит к миске и начинает громко хрустеть сухим кормом.

Охваченная чувством безнадёги, не хочу заниматься готовкой. Вообще ничем не хочу заниматься. Ставлю греться вчерашний супчик, а сама иду в спальню, чтобы раздеться.

Сняв платье и бельё, облачаюсь в домашнюю тунику, в которой часто сплю. От избытка эмоций и правда клонит в сон.

Из кухни пищит микроволновка, но я не обращаю внимания. Попищит и перестанет.

Всё равно аппетита нет. Не знаю, зачем я разогрела суп.

Мне надо отдохнуть, прийти в себя и разобраться с эмоциями.

Запахиваю шторы и ложусь на кровать. Зефирка будто чувствует, что я легла. Перестать хрумкать и прибегает. Встаёт на задние лапки и опирается передними на край кровати.

Помогаю ей залезть и обнимаю, прижимая к себе. Собака укладывается поудобнее, смотрит на меня и демонстративно закрывает глаза.

Мол, хозяйка, чего ты в стену пялишься? Мы же спать легли!

— Не думаю, что смогу сегодня уснуть, — целую Зефирку в макушку. — Знала бы ты, сколько всего сегодня со мной случилось…

Но несмотря на свои слова, вскоре отключаюсь. Даже не понимаю, как это произошло.

Должно быть, сумасшедший день и правда вымотал меня до предела.

Просыпаюсь от звонка в дверь. В первые мгновения не очень понимаю, что происходит и который час. За окном уже темнеет.

В голову врываются воспоминания обо всём произошедшем. И среди них горой возвышается Георгий Тигров. Его тёмные глаза, похоже, прожгли дыру в моей душе.

Не знаю, как буду от неё избавляться.

В дверь опять звонят. Кого это принесло? Неужто он всё-таки явился? Или кто-то из его громадных охранников?

Если не открыть, они и дверь могут выбить. Лучше хотя бы проверю.

Зефирка внимательно смотрит в сторону прихожей и принюхивается. Но не лает. Нет у неё такой привычки.

Встаю с кровати с собакой на руках. Осторожно, еле ступая, подхожу к двери и смотрю в глазок.

Там стоит какой-то парень в помятой бейсболке. В руках у него бумажный пакет. Он