Потом еще минут пять Анька убеждала Катю, что органы правопорядка во всем разберутся и не надо паники. В конечном итоге они договорились, что Анька созвонится с Сашей-опером и постарается у того узнать все подробности происшествия. Когда подруга отключилась, Анька с облегчением выдохнула. Она никогда не видела такой растерянной Катю-сумо, которая довольно просто относилась к жизни и неприятным обстоятельствам. А тут почему-то расклеилась. Хотя да, вряд ли когда ее подозревали в убийстве. Придется Кате помочь, к тому же опыт расследования у Аньки имеется. Надо бы позвонить Саше-оперу, но сегодня нисколько не хотелось, потому что вечер она намеревалась провести с совершенно другим человеком — любимым Ксандром, ее Сашечкой…

Вот черт! Анька спохватилась, посмотрев на часы. Было уже пять вечера, хотя за окном еще вовсю светило солнце, выглядывавшее из-под пушистых облаков, которые теперь плыли выше его. Вечер-то неумолимо приближался, а у нее еще ничего не готово. «Так, — она осмотрелась по сторонам. — Убираться не успеваю. Кое-где протру явную пыль и ужин вкусненький приготовлю. Что гораздо лучше, чем сидеть в чистой квартире с пустым желудком».

Она убрала недоеденные плюшки в шкафчик, помыла чашку из-под чая и поставила ее в мойку. Взяла губку и стала протирать газовую плиту. Ведь это первое дело, на что обращают внимание мужчины, заглядывая на кухню к любимой девушке и непроизвольно оценивая состояние чистоты кухонных агрегатов. А плита из них самая важная. Ей нисколько не хотелось выглядеть в глазах Сашечки грязнулей. Хотя раньше не обращала на это никакого внимания. Она подумала, что опять начиталась женских статей о психологии мужчин. Наверное. Да ну их. Ей гораздо интереснее было заниматься с ним совершенно другим на диванчике в зале, чем думать, чисто ли у нее на кухне.

Но сегодня ей хотелось поговорить с Ксандром о будущем, поэтому, прежде всего, следует накормить его ужином. Так мужчины расслабляются и теряют бдительность. Ой, опять цитата из женского журнала вылезла… Анька потрясла головой, отгоняя советы психологинь, и достала мясо из морозилки. Хорошо, что оно было уже нарезанное, как раз для гуляша. Бросила кусочки на сковороду и включила газ, который загудел от ветра, врывающегося в открытое окно. Привычным жестом махнула правой рукой, выпуская из ладони поток ветра, который тут же захлопнул створку. Принялась готовить, нарезая соломкой овощи к мясу, а потом надо будет почистить картофель. По ее плану на ужин был гуляш из свинины с пюрешкой. Она сама любила это блюдо и надеялась, что Ксандр тоже.

— Ты теперь решила магией пользоваться в своих меркантильных целях? — прокряхтел сердито голос в голове, видимо от ее проделки проснулся душа талисмана.

— Ага, — радостно сообщила она, не обращая внимания на его недовольство. — А как мне по-другому тренироваться? Сам же говорил…

— Да знаю я, что говорил, — перебил он ее. — Просто я размышлял, а тут ты… Не ожидал я такого подвоха с твоей стороны. Ты же дома.

— Ну вот, теперь будешь знать, что я везде тренируюсь, — засмеялась Анька, ей почему-то было весело, несмотря на бурчание души. Наверное, так ее возбуждало предвкушение встречи с любимым.

— Ну да, ну да, — согласился тот. — Это я по-стариковски ворчу, тренируйся, конечно, когда хочешь. Так даже правильней. А вот у меня не выходит из головы…

Тут Анька подумала, как это может быть? Ведь он сам находится у нее в голове. И тогда ей представилось, что где-то в потемках ее мозга прячется маленький человечек, похожий на домового, которого рисуют в сказках как мудрого старичка с седой бородой в красной рубахе. Как будто сидит он там на каком-то пеньке и рассуждает о жизни. Раньше она никогда не задумывалась, как выглядит ее симбиот, поселившийся внутри. Почему-то только сейчас это пришло ей в голову.

— Ну, если тебе так удобнее, то можешь представлять меня дедом, — услышала она сквозь свои мысли голос души талисмана. — Но словосочетание «не выходит из головы» лишь мое образное выражение. Это в твою непутевую башку что-то может придти, а у меня тела нет. Я только сгусток энергии. Поэтому и могу жить в чужом теле, а без тела не могу, вот и приходится торчать в той железке, что Стрибог сковал. Но сейчас я не об этом. Ты тут рассуждала, что у Емельяныча могла быть другая магия, не только обережная. Неплохая мысль, кстати. Я ведь почувствовал что-то еще. Может она его и убила, магия эта? Так тоже бывает, когда человек по своему незнанию берет то, что ему не положено. Вот организм и не выдержал, хватил его Кондрашка да и свалил с ног. Инсульт по-вашему.

— Думаешь? А что, может быть, — ответила Анька, закидывая нарезанные овощи в сковороду к мясу, закрыла крышкой, чтобы тушились, и взялась за картошку. — Следачка сказала, что еще не понятно, сам он брякнулся или помог кто. Но может и инсульт. А почему человек не выдерживает магию?

— Да знамо дело почему, — теперь удивился душа Анькиному вопросу. — Нет у него столько энергии, чтобы магию поддерживать. Это я ее постоянно генерирую, а обычный человеческий организм столько не может и быстро изнашивается, так как на магию тратит больше, чем может получить. Все просто — закон сохранения энергии. Физику надо было в школе учить, кулема.

— Я учила, у меня пятерка, — возмутилась Анька. — Только к магии это не имеет никакого отношения. И нечего обзываться.

— А я и не обзываюсь, это ласковое слово, — буркнул в ответ душа талисмана и замолчал.

— Ты чего, надулся что ли? — вдруг ее осенило, что у него тоже могут быть чувства, подумала «надо же, как человек». — Ну, извини, я не поняла.

— Да ладно, проехали, — хихикнул тот. — Я пошутил. А кожуру с картошки надо тоньше срезать.

— Наплевать, как умею, так и делаю, — отозвалась Анька, чистить картошку она ненавидела, хотя ради Ксандра была готова на все. Но отвлекаться на думы о любимом не стала и задала новые вопросы. — А как же я? Почему только мой род может владеть силой Стрибога? Я же обычный человек. И я тоже могу умереть в расцвете лет от Кондрашки?

Ей стало жутко от своих же слов и сразу захотелось избавиться от ненужной ей силы огненного ветра.

— Только не начинай по пятому кругу талдычить одно и то же, — тут же зашуршал голос в голове. — Хватит плакаться по этому поводу. Еще вспомни в который раз, что зря меня не отдала Колядину и прочую ерунду. Нельзя мне к ним. Беда будет. И помни, что ты из рода Стрибога. Бога! Значит, не совсем обычный человек, как ты думаешь. И своей собственной силы у тебя поболе других. Не помрешь ты от меня. Вот дура какая.

Самое смешное, что именно «дура какая» успокоило Аньку больше других умных слов, сказанных душой.

— Ну и какие у нас планы? — спросила она бодро. — Я собираюсь расследовать дело пасечника и его магии. И видимо тебе придется мне помогать.

— В целом ты права, — согласился душа. — Надо бы нам еще раз туда сходить, на пасеку, да проверить мои думы и твои догадки. Пойдем?

— Сейчас?! Да ты что? — воскликнула Анька. — У меня сегодня другие планы.

— Ну и ладно, потом разбудишь, я в анабиоз, — и голос в голове затих.