— В чем дело? — стараясь придать голосу искреннее недоумение, поинтересовался Матвей, приобнимая Кристину за талию и направляя ее ко входу на крытую палубу. Она молча помотала головой, ловко выкрутилась из его рук и подошла к бортику. У теплохода зашумел двигатель, он закачался, развернулся и двинулся по каналу, набирая скорость. Ее локоны тут же подхватил ветер.

Минут пять они стояли чуть поодаль друг от друга у бортика и любовались пейзажами. Точнее, ими любовалась Кристина, а Матвей сосредоточил все свое внимание на прекрасной нежной шейке своей очаровательной спутницы, на ее губках и разлетающихся на пронизывающем речном бризе белокурых волосах.

Кристина быстро начала замерзать и потому с трудом могла сосредоточиться на том, что начал рассказывать Матвей о зданиях и мостах, мимо которых они проплывали. Спуститься на крытую нижнюю палубу было бы весьма разумным решением, если бы ее не терзал страх остаться с Матвеем один на один в замкнутом пространстве, которое, казалось, само располагало к сближению и к пошлости. Ей хотелось, безумно хотелось снова отведать его безжалостных поцелуев, но она догадывалась, что на них он не остановится, поэтому ей оставалось только с расстояния любоваться его непринужденностью, обаянием и несомненной мужской привлекательностью и бросать на него короткие смущенные взгляды. Он держался на показательной дистанции, словно желал доказать, что не имеет никаких нечестных намерений в отношении нее. Кристина мучилась сомнениями и вся горела то ли от возбуждения, то ли из-за того, что ветер обветрил ее нежную, не привыкшую к климату северной столицы, кожу. В конце концов, он ведь весь день держал обещание и не пытался на нее наброситься, и вот именно теперь она заставила себя поверить, что ему можно доверять. Очередной порыв ветра пронизал ее холодом насквозь, и у нее уже зуб на зуб не попадал.

— Матвей, — неловко позвала она, смущаясь. — Я ужасно замерзла. Ты… не мог бы одолжить мне свой пиджак? — Кажется, последние слова она проглотила, произнеся их совсем неразборчиво. Молодой человек чуть нахмурился, будто раздумывая над ее просьбой. По его лицу невозможно было понять, что у него на уме.

— Пиджак — нет… — наконец сверкнул он обаятельной провокационной улыбочкой. — Могу предложить тебе разве что себя, если не боишься…

Ну и что было на такое отвечать? Кристина закусила губу, холодея уже не только от ветра, но и от волнения. Матвей по-прежнему держался на расстоянии, не проявлял ни малейшего желания на нее наброситься, не выглядел опасным, как вчера, поэтому, взяв себя в руки, она вымолвила:

— Честно говоря, сейчас я больше боюсь умереть от холода. Я наверняка подхвачу насморк после такой прогулки.

— Ладно… — протянул он мягко и тепло, будто нежно погладил. — Разве могу я отказать девушке в такой приятной просьбе?

Молодой человек подошел сзади, и, когда он еще даже не успел прижать ее к себе, Кристина уже почувствовала жар, исходящий от его тела. Он обхватил ее всю со спины и притянул к себе, склонившись шершавой щекой к ее нежной щечке. Холод тут же отступил.

— Так теплее?

— Угу, — стараясь унять сердцебиение, почти шепотом пробубнила она.

— Попалась… Как же давно я уже не встречал таких милых и наивных девочек, — усмехнулся он прямо ей в ухо. От его дыхания нервная система отозвалась у нее по всему телу колючими искорками, но она не смела шевельнуться в его объятьях, потому что толком не знала, как себя теперь вести. — У тебя сердце, как у зайчонка, колотится, — добавил он нежно.

Девушка молчала, вдруг придя в полное смятение от его близости, ощущая, как одна его рука поползла вокруг ее талии, а затем вверх, к груди. Его пальцы проскользнули в разрез между двумя кнопочками ее платья. Одна из них расстегнулась.

— Матвей, прошу, не надо, — взволновалась и дернулась она. — Я правда просто хотела согреться… Я не…

— Я знаю, кошечка моя, что ты искренне полагала, что я буду греть тебя как истинный джентльмен, но, как это ни прискорбно, я им не являюсь.

Кристина попробовала освободиться, но теперь было уже поздно, потому что его теплая рука проникла под ее платье и безжалостно стянула вниз тонкие эластичные кружавчики ее номинального бюстгальтера. Ее ледяная кожа была сейчас такой чувствительной, что ее волной окатил трепет и возбуждение, и вместо того, чтобы вырываться, она невольно изогнула шейку, подставляя ее под его жадные поцелуи.

Ее груди были полные и упругие, а сосочки маленькие и очень твердые от холода. По всей ее коже бегали мелкие пупырышки, и Матвей с наслаждением помогал ветру заставлять свою жертву тихонько дрожать от трепета. Ласкать ее было восхитительно, потому что она казалась совершенно непредсказуемой из-за своей неопытности, она искренне сражалась с собой, то отталкивая его, то вдруг вновь позволяя ему все новые и новые вольности. Это даже его самого заставляло волноваться, словно неопытного мальчишку. Он прижался вздыбленным членом к ее упругой попке и запустил вторую руку между двумя кнопочками на уровне ее живота. Она схватила его за запястье, но ее хватка была настолько слабой, что он даже не заметил ее.

— Какое легкомысленное платьице для первого свидания, — прошептал он ей в ушко, когда еще одна кнопочка расстегнулась под его напором, и погладил под платьем ее кружевные трусики. Девушка выгнулась — то ли предпринимая очередную попытку вырваться, то ли извиваясь от охватившей ее страсти и инстинктивно ластясь к каменному члену. Его пальцы нырнули под тонкое кружево и пробежались по мягким скудным волосикам на лобке. Дальше все было гладенько и мокро. Матвей самодовольно заулыбался, исследуя ее прелести.

— Все это время думала о моих ласках, да? Так нравится? Или, может быть, чуть побыстрее?

Его пальцы сладостно медленно двигались у нее в трусиках, скользя по обильной влаге, покрывающей нежнейшие лепестки и бутончик, отчего девушка просто оцепенела, вся сосредоточившись на дурманящем экстазе. Кристина почувствовала себя совершенно беспомощной и бесстыдной, потому что больше противостоять ему она не могла.

— Может, мне остановиться? — словно прочитав ее мысли об унизительной капитуляции, съязвил он. Кристина только пробормотала что-то непонятное. Тогда он стал гладить ее клитор немножко быстрее, а между пальцами другой руки зажал ее твердый сосочек и стал слегка его потягивать и крутить. Для этой неискушенной девочки даже эти нехитрые действия уже были волшебством. Молодой человек улыбнулся, с наслаждением втянув в себя аромат ее волос, кожи, феромонов…

— Пожалуйста, Матвей, пожалуйста… — забормотала она сквозь учащенное дыхание. — Не надо… Нас может кто-нибудь увидеть…

— Только это тебя волнует? — Матвей огляделся по сторонам. Капитан сидел в своей рубке, скрытой за конструкцией нижней палубы. Хорошо, что он управлял судном один — ему некогда было отвлекаться. Берег перед ними маячил довольно-таки далеко, хотя через какое-то время они могли подойти к узкому каналу или низкому мосту, где могли встретиться прохожие. — Я могу сделать так, что ты кончишь быстро. Только с одним условием… — Его пальцы продолжали двигаться у нее в трусиках. — Когда мы доберемся до отеля вечером, я тебя до смерти затрахаю, а ты сделаешь все, о чем я тебя попрошу.