где то бунтовать начнут, то из Москвы таких получишь, мало не покажется. А за эти шалости обычно максимум переводили. Даже не всегда с понижением.

Так что можно предположить, что все эти дела — это всего лишь борьба за власть. Ну, история старая, на человека должен быть компромат. Этим достигается управляемость.

Еще понятно, что историю, в которую я влип, замнут. Те, кто ее и начал. И я, скорее всего, никому не интересен. Хотя бы потому что к ней не имею никакого отношения.

Заодно я думал, что оказывается, Фред уже сейчас на вполне, как говорили в двадцать первом веке, федеральном уровне. Но в принципе, можно это выбросить из головы.

С этой жизнеутверждающей мыслью я зашёл в свою парадную. Дома разделся прямо в ванной и принял душ. Прошёл на кухню, налил кофе и посмотрел на автоответчик.

Автоответчик Ford 110 °Code-a-Phone, я забрал у Суркова. Он пока ожидает контрабанду из Голландии. Многие сейчас теряются, услышав — говорите после сигнала. Поэтому цифра шесть в окошке ни о чем не говорит.

И действительно, два пустых сообщения. Требование Суркова перезвонить. Вика, сообщила что проснулась.

— Виктория! Тебя уже отчислили из института.

— Даааа? — я услышал как она сладко потянулась — меня как раз в «Театр-Буфф» пригласили, на главные роли. Режиссёр вчера весь вечер рассказывал, что меня ждёт успех.

— А я то думаю, куда это люди поутру бегут? Оказывается, спешат сдать билеты в «Буфф» этот. Говорят, пропал театр.

— Андреев! Немедленно ревнуй!

— Поехали в Петергоф? Там фонтаны пустили. Только пароходиком, а не Метеором. Будем стоять на корме, нарушать сухой закон и дразнить чаек.

— Там очередь на катер — километр.

— Вик. Ты с кем разговариваешь? Я — мастер проникновения без очереди на катера Ленинград-Петергоф. Обратно на электричке. Может, нас даже оштрафуют как безбилетников…

— Ну не знаааааю… я ещё в пижаме. Я тебе позвоню, ладно? Только выключи автоответчик свой…

Ещё два звонка были от Фреда. Точнее. один от его помощника Игоря. Вроде бы все обсудили. Договорились в понедельник созвониться, что там у него еще?

Там мне ответил Игорь. Рассказал что Фред хотел тебе документы завезти. Но тебя не было, и он просил передать, что оставит их у Суркова.

У Суркова было занято наглухо. У меня зародилось подозрение, что никуда мы с Вичкой не поедем.

Серега позвонил сам. Я, Дух, к тебе приеду. У меня здесь намечается бабий разгул, и мне нужно скрыться. Пообещал перезвонить ему, еще не знаю планов, Серег.

Вика рассказала про планы. Я сейчас к Ирке пойду, Коль. Еще Ленка приедет, и Близнякова. Будем к зачетам готовится.

— И какой алкоголь больше всего подходит для подготовки к зачетам, Вик? Шардоне? Или все строго, и вы сразу вискарь пользуете? Шпоры, кстати, лучше всего писать на полоске бедера между чулком и трусиками.

— Ну Коль, Ирка переживает. Позвала посмотреть детскую, что Сережа устроил. А в Петергоф поедем завтра. С нами Ленка с Пашей поедут. Лишь бы погода не испортилась. И не больно то воображай! Я никогда шпорами не пользовалась!

— А для меня? Я бы посмотрел…

Договорились, что я за ней зайду вечером. Верну Суркова жене и заберу Вику. Позвонил Сереге. Сурков, выдвигайся к двум в Фиглю. Её закроют со дня надень, хоть напоследок посидим.

В рюмочной, несмотря на борьбу с пьянством, народу было не больше чем всегда. Валентина Марковна, увидев меня, вздохнула и выставила обычную бутылку армянского. Грустно рассказала, что есть команда распродавать подсобку. Потом начальство решит, что здесь будет. То ли кафе-мороженое, то ли бар. Подумал, что бар все ж лучше.

Женившись, многие парни приобретают некую вальяжность, и корпулетность. Сурков лишь стал суше и плечистей. Да и то. Он как электровеник носится по Питеру, останавливась лишь изредка, вот как сейчас. А в остальное время, он устраивает их с Иркой быт, и учится. В отличие от прошлой жизни, он учится всерьез. И даже что-то там творит архитектурно. Заодно собрался построить дачу среди сосен и дюн. Купил участок, с видом на залив и форты Кронштадта. И заявил, что у моих детей, пацаны, будет офигенская дача. Я сам ее спроектирую. Нанятая бригада подготовила участок к строительству, летом он намерен приступить.

— Смотреть противно, какой ты довольный! — поздоровался Сурков.

— Садись, Сурков, поделись, тем что гложет. Мне тебя конечно не жалко. Но, все не чужим в плечо плакать.

И мы выпили за встречу. Не откладывая, Серега рассказал, что Фред привез документы. Вот, для тебя, папка. Он официально оформил тебя, меня, себя и Игоря, бригадой, что аккордно установила локатор на аэродроме Кизил-Арвата. Типа шабашников. Тебе открыт счет в сберкассе. Здесь, на Грибоедова, вот адрес. Туда тебе деньги перечислили в пятницу. Четыре семьсот. Фред говорит, что Дух достукается до ОБХСС. А так вопросы снимутся. Еще он говорит, Дух, ты на него орал так, что он все забыл.

— Херня, Серег. Я, просто, ему сумку с долларами отдал. Он и поблек, умишком.

Сурков легко и весело засмеялся.

— Да я знаю. Решил с ним поделиться?

И я ему коротко пересказал, все, что мне поведал Фред. И свои мысли и выводы по этому поводу.

— Так что, Серег, лучше его иметь в подельниках, я думаю. Он тебе сказал, что у тебя треть? Сколько, кстати там все-таки было?

— Три сто. Он обещал, что в ближайшее время наше будет в Хельсинки, у Оскара, как ты и просил.

— Говнюк этот Фред. И спасибо, Серег. Я тебя еще и не поблагодарил, толком.

— Это было не трудно — снова засмеялся Сурков — я Обросовским сказал, что главное не орать, и не дергаться. Да и вообще, брось, Колян. Если б не ты, я бы даже не знаю, что сейчас делал.

— А что ты сейчас делаешь?

— В том то и дело что ничего! Знай учись, да с женой гуляй. Правда, в последнее время, все больше дома сидим. Кино всякие смотрим.

— И ты, Сурков, просто сидишь дома с Иркой?

— Нет, я иногда встаю, выхожу из дома и еду сюда. Иду к тебе в квартиру, и, не обращая внимания на звуки из спальни, ворую пару бутылок пильзенского из холодильника.

— А потом?

— А потом уезжаю. — пожал плечами он.

— То то у меня жратва быстро кончается. А ты, оказывается, в тайне от жены, жрешь сало.

— Сервелат. Откуда у тебя сало? Как повелся с этой Викой, в холодильнике один изыск. Никакой нормальной еды.

— Зато она борщ не варит!

— Хе, Дух.