Кроме того, при Екатерине находились тридцать фрейлин, в том числе леди Дакр, Скроуп, Перси, Феррерс и Бергавенни (дочь Бекингема, Мэри Стаффорд). Все они были представительницами средневековых пэрских семейств. Мужья этих дам в большинстве своем служили при дворе короля, отчего между главными придворными образовалась запутанная сеть семейных связей.

Среди других фрейлин назовем Гертруду Блаунт, дочь лорда Маунтжоя, и Марию де Салинас, приехавшую с Екатериной из Испании. Дочь кастильского аристократа и бывшая фрейлина королевы Изабеллы, Мария самоотверженно разделила невзгоды отвергнутой супругом Екатерины, отказавшись от надежды на достойный брак. Она была ближайшей компаньонкой королевы, «которую та любит больше, чем любого другого смертного»15. Мария заслужила и уважение Генриха VIII – он назвал один из кораблей в ее честь. Сестра Марии Иньес, вышедшая замуж за испанца, который в то время проживал в Англии, тоже могла быть камеристкой Екатерины.

Еще одной фрейлиной королевы стала Джейн Попенкур, француженка, которая некогда служила Елизавете Йоркской, а с 1500 года находилась при сестре Генриха Марии. Из горничных Екатерины упомянем Анну Люк, бывшую кормилицу короля.

Луис Карос снисходительно называл придворных дам королевы «скорее простушками»16, но, с точки зрения других людей, девушки и дамы из ее свиты были «красивы и выглядели роскошно»17. Екатерина установила при своем дворе высокие стандарты морали, но слыла доброй госпожой, и слуги, все без исключения, верно служили ей.

Высшие должности при дворе королевы, естественно, доставались мужчинам. Во главе его стоял камергер, стареющий Томас Батлер, граф Ормонд, ветеран войн Роз. Фактически это была синекура – бóльшую часть обязанностей выполнял сэр Роберт Пойнтц, впоследствии назначенный канцлером королевы18. Вице-камергера сэра Томаса Брайана позже сменил сэр Эдвард Бейнтон, занимавший эту должность при всех остальных женах короля. У Екатерины имелись свой управляющий хозяйством и хранитель Личного кошелька; Гриффин Ричардс, клерк печати королевы, раньше служил Маргарет Бофорт19.

При дворе королевы остались всего восемь испанцев, в том числе ее секретарь Джон де Скутеа, аптекарь, личные врачи, а также ученые-гуманисты Фердинанд де Виттория и Мигель де ла Са. Большинство приехавших с ней испанских слуг вернулись на родину.

В числе домашних священников Екатерины были два благочестивых англичанина – отец Уильям Форрест и обсервант Джон Форест, – а обязанности духовника с 1508 года исполнял кастильский францисканец Диего Фернандес. Говорят, что благодаря занимаемому им положению и способности подчинять других своей воле он имел больше влияния на королеву, чем кто-либо другой. Поскольку брат Диего также отличался непомерной гордыней, был отъявленным манипулятором и интриганом, его поносили те, кто боялся власти духовника над королевой, особенно сменявшие друг друга испанские послы – последние даже выражали опасения, что до замужества Екатерины он был ее любовником. Их чрезвычайно возмутил совет монаха королеве: «Забыть Испанию и добиться любви англичан»20. Никто не сомневался в том, что брат Диего печально известен распутством и ведет себя «в высшей степени скандально»21. Даже Генрих VII предостерегал Екатерину от чрезмерного доверия духовнику, используя «сильные слова»22, но она отказывалась верить дурным отзывам о брате Диего. Отсутствие любовной связи между ними подтверждает клятва, данная Екатериной в 1529 году: она заверяла, что явилась к королю «настоящей девой, которой не касался ни один мужчина»23. Кроме того, Генрих VIII не позволил бы ей оставить при себе священника, имевшего настолько плохую репутацию, если бы верил в эти сплетни. И брат Диего создавал проблемы еще несколько лет.

Многочисленных придворных нужно было размещать и кормить. В обязанности лорда-камергера входило решать, кто имеет право на жилье, еду и «придворное содержание» – ежедневный рацион, состоявший из хлеба, вина, пива, свечей и дров. Его состав и нормы выдачи зависели от ранга того или иного человека и времени года. Эта привилегия обычно распространялась на приближенных короля, знатных дворян, высших придворных чинов и главнейших слуг. Те, кто не имел права на довольствие, получали только жалованье или гонорары.

Число людей, обитавших при дворе, увеличивалось за счет слуг, которых придворным разрешалось брать с собой с учетом их статуса. Все зависело от ранга: герцог или архиепископ мог иметь двенадцать слуг, лорд-камергер – десять, джентльмен Личных покоев – четырех, сержанты и клерки – только по одному. Сержанту-привратнику было приказано не допускать ко двору лишних слуг24, хотя есть много свидетельств того, что это правило нарушалось.

Королевские дворцы строили с расчетом на размещение множества придворных и слуг, для которых отводились целые крылья зданий – например, Задний двор Хэмптон-корта, где имелись квартиры для сорока придворных25, или Зеленый двор в Ноуле. Слуги обычно спали в комнатах над теми помещениями, где несли службу. Те, кому предоставлялось право на жилье, были перечислены в Постановлениях о придворном хозяйстве, а выделением помещений ведал лорд-стюард, но при расселении в небольших домах вопрос часто решался в порядке очереди – кто приехал первым, тот и получал комнаты. Правом на постоянное жилье при дворе пользовались лишь около сотни придворных, большинство их составляли советники, пэры и высшие чины – проще говоря, все, на кого король рассчитывал, когда нуждался в совете или быстром и эффективном исполнении поручений. Герцог Норфолк, например, имел квартиры в девяти королевских дворцах, и во время его отсутствия при дворе никто другой не мог вселяться в них.

Джентльмены, сопровождавшие короля, также имели право на жилье, хотя во время исполнения обязанностей они спали в личных покоях своего повелителя – на тот случай, если вдруг понадобятся ему26. Некоторым высокопоставленным придворным и распорядителям предоставлялись дома в пределах дворцовых территорий или рядом с ними: так, кардиналу Уолси разрешалось останавливаться во дворце Элтем, а Томас Кромвель иногда пользовался Сент-Джеймсским дворцом27. У других имелись жилища по соседству с королевскими резиденциями: в Гринвиче несколько придворных владели домами в черте города28. В Лондоне многие представители знати имели особняки на Стрэнде, поблизости от Вестминстера и Уайтхолла.

Квартиры для придворных были двух видов: имевшие две комнаты – каждая с камином и гардеробом, или «каморкой с нужником», – и состоявшие всего из одной комнаты с очагом. Обитателям последних приходилось пользоваться общественными уборными. В помещениях, выделяемых придворному, жили также слуги, поэтому места едва хватало. Самыми желанными квартирами, пусть и маленькими, были те, что находились ближе всего к королевским покоям29.

Ремонтом и обслуживанием жилья занималось Управление королевских работ, а за меблировку своего жилища и содержание его в чистоте каждый придворный отвечал сам. Иногда обставлять квартиры помогал король: так, Генрих велел доставить из Королевского