Первый доходный дом Петербурга в неопетровском стиле построен по проекту архитектора А. И. Дитриха в 1903–1905 годах на углу Потемкинской, 9, и Фурштатской, 62, улиц для врача С. С. Боткина, старшего сына известного доктора, профессора С. П. Боткина.

Сергей Сергеевич известен как большой знаток искусства, коллекционер рисунков и акварелей. Его увлечение разделяла и жена Александра, дочь П. М. Третьякова. В доме на Потемкинской улице у гостеприимных супругов располагался художественный салон «мирискусников», особенно часто бывали здесь ближайшие друзья хозяев В. А. Серов и А. Н. Бенуа.

Боткины, как почти все «мирискусники», преклонявшиеся перед Петром I, пожелали иметь дом в формах петровского барокко, он стал своего рода памятником Петру I к 200-летию Санкт-Петербурга.

Здание — П-образное в плане. Перед домом со стороны Потемкинской улицы — небольшой курдонер, отделенный от улицы легкой решеткой. Характерные для раннего барокко архитектурные детали, такие как высокая крыша с переломом, изящные мезонинные окна-люкарны, рустовка цокольного этажа — все это представлено в оформлении фасадов дома Боткиных. Центр фасада украшен огромным нарядным окном, но с характерной для петровского барокко мелкой расстекловкой. Многие интерьеры, по желанию владельцев, также оформлялись в стиле петровского барокко.

Центральная часть дома с левым флигелем, выходящим на Фурштатскую улицу, предназначалась для жизни семьи; правый флигель — собственно доходный дом с квартирами — для сдачи жильцам.

Идеалом для подражания в этом стиле избрано русское барокко середины XVIII века, иногда называемое по имени императрицы «елизаветинское» или по фамилии архитектора «растреллиевское». Со времен Петра I сохранилась окраска оштукатуренных фасадов в два контрастных цвета, но вместо терракотового в контрасте с белым предпочтение отдавалось бирюзовому, голубому, зеленому — тоже с белым. Главным же отличием было обилие колонн и богатое скульптурное и лепное убранство фасадов с многообразными по очертаниям наличниками. Венчалось здание сложной конфигурации кровлей, окаймлявшейся балюстрадами с фигурными балясинами, вычурной формы фронтонами, даже дымовым трубам придавали вид нарядных ваз.

Наиболее яркий необарочный доходный дом (ул. Сергиевская, ныне — ул. Чайковского, 10) возвел в 1857–1860 годах архитектор Г. А. Боссе для статс-дамы Е. М. Бутурлиной, супруги известного военного историка и директора Публичной библиотеки. Трехэтажное здание имеет центральный и два боковых ризалита, завершающиеся лучковыми фронтонами, что придает нарядность фасаду, создавая игру света и тени. Украшают фасад многочисленные скульптуры, колонны и пилястры. Как на императорском Зимнем дворце, даже на крыше находились статуи и фигурные нарядные вазы, к сожалению, не сохранившиеся. На уровне второго этажа вдоль всего фасада идет терраса, окаймленная нарядной ажурной решеткой. Над воротами в нарядном картуше находился герб владелицы, ныне утраченный.

Необарокко. Доходный дом Е. М. Бутурлиной (ул. Чайковского, 10). Арх. Г. А. Боссе. Современное фото

Необарокко. Доходный дом (Моховая ул., 3). Арх. В. А. Шретер. Современное фото

И трудно поверить, что за столь роскошным барочным фасадом скрывается обычный доходный дом, в котором вместе с дворовым флигелем находилось 40 различных по качеству квартир. Скромные дворовые квартирки занимали обойщик, сапожник, стеклодув. А в лучших квартирах парадного второго этажа жили знаменитые люди. Квартиру № 25 в только что отстроенном доме занял ученый-этнограф, чьими материалами пользуются до сих пор, предприниматель и меценат князь В. Н. Тенишев. А квартиру напротив под № 24 некоторое время спустя снял В. О. Ковалевский с молодой женой, ставшей впоследствии известнейшим математиком. Он так описывал в письме к ней только что снятую квартиру: «Комнаты у нас страсть какие высокие и светлые до крайности». А саму Софью настолько очаровала квартира, что в письме к сестре она восторженно написала: «Квартира наша такая прелесть, что я просто была поражена».

Кстати, дом Бутурлиной стал образцом для еще одной из удачных стилизаций во вкусе Растрелли. Архитектор В. А. Шретер в середине 1870-х годов превратил классические фасады дома полковника Устинова на Моховой ул., 3, в необарочные. Но оба эти строения мало похожи на доходные дома, скорее — на особняки.

Элементы барокко в оформлении фасадов. Доходный дом О. В. Серебряковой (ул. Чайковского, 24). Современное фото

Элементы барокко в оформлении фасадов. Доходный дом купцов Черепенниковых (Фурштатская ул., 2). Современное фото

Хочется привести примеры использования «третьего барокко» для оформления огромных пятиэтажных нарядных доходных домов. Архитектор Б. И. Гиршович в 1900 году построил такой дом для дочери городского головы В. В. Ратькова-Рожнова — О. В. Серебряковой на Сергиевской ул., 24, а спустя пять лет — для Ю. Б. Бака на Кирочной ул., 24.

По заказу купца 1-й гильдии А. В. Черепенникова арх. П. И. Гилев в 1902 году возводит огромный угловой дом на Фурштатской ул., 2/12; доходный дом К. И. Шрейбера на углу Захарьевской ул., 41, и построенный архитектором В.И. ван дер Гюхтом в 1907 году на Потемкинской ул., 3. Все эти доходные дома перегружены лепным барочным декором, который, как ковер, покрывает фасады.

С 1870-х годов любимым стилем для оформления доходных домов стал так называемый стиль Людовика XVI, в котором использованы мотивы раннего классицизма русской и французской архитектуры конца 1750–1770-х годов. Для раннего классицизма характерна нежная пастельная палитра в окраске зданий, сложные по конфигурации фасады с выступающими ризалитами и полуротондами и изящная, а не выпуклая, как в барокко, лепнина.

Безордерный вариант стиля Людовика XVI особенно часто использовался для доходных домов второй половины XIX века. Фасады украшались характерными для раннего классицизма декоративными деталями — наличниками, карнизами, тягами, рустованными лопатками. Повторяющиеся простые детали отделки (маскароны, гирлянды и др.) позволяли штамповать гипсовые отливки в стандартных формах.

Архитектор Н. И. де Рошефор в журнале «Зодчий» за 1873 год № 3–4 отмечал разнообразие гирлянд — «от строгого лаврового жгута до воздушной пены роз и жасминов, и является особенно кстати там, где необходимо прервать монотонность нескольких параллельных линий или нарушить впечатление часто скучной, но необходимой симметрии».