в нём,

В тиши, неторопливости и лени,

И вновь, и вновь являться на поклон,

Его желанной, ласковой премьере.

Но надо же такому, как назло,

По чьей-то воле выпало случиться,

Что это утро — именно оно! —

Уже не может больше повториться.

БАРДАК

Осень, выжжа чисто поле и деревья, и кусты,

небо нагло раздевает до прозрачной наготы,

за грудки схватив осинки, так пугает бедолаг,

словно хочет апельсинки с них стрясти, а после как

зверь, завыв истошным воем, поднимаясь на дыбы,

ветром бьёт, озлясь, в заборы и фонарные столбы,

пьяным сумраком вползает в душу, сердце бередит,

и над крышами в тумане гадкой ведьмою чудит,

да дождём наотмашь окна хлещет резво по щекам,

глядя пасмурно и блёкло…

Я любуюсь на бедлам.

Хуже! Это вековечный, нескончаемый бардак.

Он, похоже, тут… надолго

и… не кончится никак.

ПОД ВЕЧЕР…

Под вечер солнце катится по краю

Кофейной чашки бликом янтаря,

И в сумерках неспешно догорают

Рябиной спелой краски октября.

Один глоток горячего напитка

Дарует сердцу нежное тепло,

Пока сдержав прощальную улыбку,

Целует дождь оконное стекло.

Природа вновь меняет, смежив очи,

Свою печаль на вынужденный тлен,

Но лик волшебный искренне не хочет

Ни зимних снов, ни скорых перемен.

ПАМЯТЬ

Молча исчезают журавли,

Падая за край сырой земли,

Как бремя.

В золоте ладоней сентября

Нитями прозрачными летят

Их тени.

Кратких дней кривые зеркала

В голые просторы тишина

Опустит.

Веки смежат медленные сны

Ревностные стражи пустоты

И грусти.

Зимнего безмолвия покой

Ляжет в души ранней сединой,

И память

Всё, что будет спрятано от глаз,

Но такое важное для нас,

Помянет.

СЕНТЯБРЬ, КАК ДОЖДЬ…

Как возвратить ушедшее назад

И влагой вновь наполнить чрево туч,

На сон дерев набросить листопад,

Вернуть рассвету солнца первый луч?

А снегопад поднять с сырой земли,

Твою улыбку видеть на губах…

Мы что-то в жизни той не сберегли,

Не те когда-то сказаны слова.

Порой, не внемля искренней мольбе,

За белой чёрная приходит полоса,

И, может быть, назло своей судьбе

Сентябрь, как дождь, струится в небесах.

РИСУЕТ ПЛАВНО…

Люблю увядшую траву

И свет хрустальный,

Когда осенняя хандра

Рисует плавно

Края оттенков белизны,

Неровной прядью

Бросая тени синевы

По водной глади.

Когда янтарные стволы

Качают рощи,

И одеяние листвы

На крыльях ночи

Уносят буйные ветра,

Туманный саван

Приняв покорно, спит судьба

В краю усталом…

СКОРО-СКОРО

Обезлюденно смотрится осень

В опостылую синеву,

Желтоглазая медная проседь

Рассекает сухую траву.

Перехмурилась даль серооко,

Заморозились лысины луж,

И, поднявшись высоко-высоко,

Расплескалась небесная тушь.

Скоро снова мурашками стужа

Разбежится в сердечке моём,

А печали прорвутся наружу,

Запузырившись мелким дождём.

ВИДЕНИЕ

Ах, осени волшебное виденье

сплетает листьев призрачный ковёр,

куда-то шёпот ветра прячет время,

безмолвия небесного тапёр.

Неторопливо в душу льётся сладость,

томительность щемящая и грусть

и дарит восхитительную радость,

не знаю, то ли неги, то ли… Пусть!

Да. В этом есть счастливое забвенье.

Неуловимо в пламени свечи,

робея, память тысячью мгновений

былое вспоминает и… молчит.

ЗАДУМЧИВА

Раскрасила поля в медовый сплин

Дождливых слёз хозяйка золотая,

Меж гроздьями карминовых рябин

И в призрачных туманах замирая.

Но все её увядшие цветы

Не повод ни для грусти, ни для скуки.

Не верьте, что пора сырой листвы

Роняет в сны томление разлуки.

О тайне колдовской не нам судить.

Но осень, видно, знает изначально,

Как нужно лучшим в жизни дорожить,

Соединив задумчивость с печалью.

УЮТ

Дождит.

Стемнело.

Капли в подоконник

бьют и бьют…

В душе моей намоленый уют

Пьёт чай, зачерпывая мёд,

Из блюдца. И, укрывшись пледом,

Чуть-чуть грустит, но сон ему не ведом,

И, глядя через мутное окно

На ночи бархатной слезливое вино,

Доволен всем. Вздыхает понемногу,

Желая тем, кто вышел на дорогу

В такую непогоду

Счастливого пути… крепиться и дойти.

И он не гасит свет.

Надеясь, видимо, случайный гость заметит…

Но нет. За дверью никого.

Лишь только полночь

Плачется в окно,

Не ведая уюта своего.

ДАВАЙ УКРОЕМСЯ…

Давай укроемся в странном мире

Двух одиночеств осенним днём.

Зашторим окна, защёлкнем двери,

Оставшись только с тобой. Вдвоём

Средь полок пыльных, где будут книги

О путешествиях, о любви,

О тех местах, где когда-то были

И где хотели, но не смогли.

Набросим плед на дождливый сумрак,

Зажжём камин, разольём вино

В бокалы, с горсткой рахат-лукума,

И станем молча смотреть кино,

И так уснём, обнимаясь нежно,

И будем видеть цветные сны

О чём-то ласковом и безбрежном,

Как море синее. До весны.

И ДЕНЬ БЕЗРАССВЕТЕН…

И день безрассветен, и ночь беспробудна,

И тени застыли, как совы во тьме,

И хочется мне волшебства или