предлагают специфические ответы на вышеупомянутые циклические вопросы и пестуют «авторитарные» схемы, внушая людям соответствующие убеждения. Можно было бы посетовать, что эти институты подменяют разум и истину догмами. Но взамен они избавляют целые народы от необходимости тратить время на бесплодные размышления над циклическими вопросами. Разум ведет куда более продуктивную жизнь, решая задачи, которые поддаются решению.

Впрочем, если мысль постоянно возвращается к своему источнику, это не всегда означает, что что-то идет не так. Ведь циклическое мышление способно содействовать развитию – если при каждом «обороте» возникают более глубокие и продуманные гипотезы. Поскольку мы способны коммуницировать, такие системы идей могут даже отыскать способы проникновения сквозь границы эгоистических «я» и укорениться во многих умах. Таким вот образом языки, науки и философия могут преодолевать ограниченность любого смертного разума. Нам не дано знать, уготован ли человеку после смерти какой-либо рай. Тем не менее отдельные религии, как ни странно, кое в чем правы; они достигают своей цели, суля загробную жизнь, пускай даже только мятущимся душам верующих.

5.3. Дистанционно управляемое «я»

Когда у людей нет ответа на важные вопросы, они все равно отвечают.

Чему подчиняется мозг? Разуму.

Чему подчиняется разум? «Я».

Чему подчиняется «я»? Самому себе.

Вообразить, как именно наши разумы связаны с внешним миром, поможет схема из числа тех, которые приняты в нашей культуре.

Рис. 10

Этот рисунок изображает, как наши органы чувств передают информацию мозгу, в котором она, так сказать, проецируется на своего рода внутренний ментальный киноэкран. Далее, оказываясь в этом призрачном кинотеатре, потайное «я» просматривает «фильм» и принимает решение о том, как реагировать на него. Наконец оно приступает к действиям – воспроизводя все шаги в обратной последовательности – и оказывает влияние на вещественный мир, посылая различные сигналы посредством набора «машинерии» дистанционного управления.

Такая концепции попросту нежизнеспособна. Не следует думать, будто внутри нас сидит кто-то, кто делает соответствующую работу. Представление о «гомункуле», крохотном человечке внутри каждого человека, ведет лишь к возникновению парадокса, поскольку этой внутренней сущности требуется еще один киноэкран внутри себя, куда будет проецироваться увиденное и воспринятое ею! А чтобы иметь возможность увидеть эту «игру в игре», понадобится еще одно «я», уже внутри «я», которое будет думать за первое. Последовательность растянется до бесконечности, ведь каждому новому «я» будет нужно еще одно, выполняющее за него всю работу.

Идея единого, центрального «я» ничего не объясняет. Нечто без составных частей не имеет ничего такого, что возможно было бы использовать как фрагмент объяснения!

Тогда почему мы столь часто озвучиваем ту странную мысль, что наши поступки и дела совершает Другой, то есть наше «я»? Да потому что значительная часть нашего разума надежно скрыта от тех элементов личности, которые вовлекаются в осознанное вербальное общение.

5.4. Личное восприятие

Каким бы благом ближний ни владел,

Чужому предпочтешь ты свой удел[5].

Александр Поуп

Почему люди разделяют это парадоксальное представление о некоем центральном «я» внутри себя? Потому что оно оказывается удобным во многих повседневных ситуациях. Вот некоторые основания рассматривать человека как единую сущность.

Физический мир: Наши тела действуют подобно другим объектам, занимающим положение в пространстве. Поэтому мы должны строить планы и принимать решения, исходя из концепции единого тела. Два человека не могут поместиться там, где в наличии место для одного; человек не способен проходить сквозь стены или парить в воздухе без опоры.

Конфиденциальность: Когда Мэри чем-то делится с Джеком, она должна помнить, кому и что рассказывала, и не должна допускать, что это станет известно всем вокруг. Кроме того, без понятия индивидуальности невозможно рассуждать об ответственности.

Ментальная активность: Часто бывает трудно думать две разные мысли одновременно, особенно когда они схожи, поскольку мы начинаем «путаться», когда тем же агентам поручают разную работу в одно и то же время.

Почему наши психические процессы столь часто мнятся нам протекающими в форме «потока сознания»? Может, потому, что в желании обеспечить контроль мы вынуждены упрощать свое представление о происходящем. Когда же сложная ментальная сцена «упрощается», возникает впечатление, будто мысли текут по одной трубе.

Налицо вполне веские причины, объясняющие, почему мы склонны воспринимать себя как единые сущности. Тем не менее каждый из нас должен усвоить, что разные люди наделены различными индивидуальностями и что один человек способен одновременно лелеять различные убеждения, планы и отношения. В итоге образ единого агента оказывается серьезным препятствием для прорывов в психологии. Понять человеческий разум – безусловно одна из сложнейших задач для любого исследователя. Легенда о единой личности лишь отвлекает нас от цели наших поисков.

5.5. Мода и стиль

В нотах я разбираюсь ничуть не лучше многих пианистов. Но паузы между нотами – о, здесь-то и кроется искусство!

Артур Шнабель

Почему мы так ценим то многое, что не имеет, как кажется, практической ценности? Мы часто говорим об этом с гордостью и словно защищаем от нападок.

«Искусство ради искусства».

«Я получаю эстетическое наслаждение».

«Мне просто нравится».

«Несравненно!»

Почему мы ищем спасения в подобных маловразумительных и дерзких заявлениях? Высказывание «Несравненно!» звучит так, словно провинившемся ребенку велели сделать работу на сравнение чисел. А фраза «Мне просто нравится» звучит так, будто говорящий скрывает причины своей приязни, слишком недостойные, чтобы признаваться в них открыто. Тем не менее мы часто располагаем вескими, практическими причинами для принятия решений, которые бессмысленны сами по себе, но «встроены» в широкий контекст.

Узнаваемость: Ножки стула служат исправно, будь они квадратными или круглыми. Тогда почему мы выбираем мебель в соответствии с какими-то стилями и модами? Потому что знакомый стиль облегчает распознавание и классификацию предметов, которые мы видим.

Единообразие: Если каждый объект в комнате будет любопытен сам по себе, наша мебель станет занимать все наши мысли. Приняв общий стиль, мы защищаем себя от отвлечений.

Предсказуемость: Не имеет значения, едет ли одиночный автомобиль по левой или правой стороне дороги. Но все меняется, когда автомобилей много! Обществам нужны правила, которые лишены смысла для индивидов.

Мы можем сэкономить много умственного труда, если делать всякий произвольный выбор по предыдущему образцу. Чем труднее решение, тем более спасительной видится такая тактика. Следующее наблюдение моего коллеги Эдварда Фредкина кажется достаточно важным, чтобы заслужить собственное имя.

Парадокс Фредкина: Чем привлекательнее два варианта действий, тем труднее выбирать между ними, и не важно, что сделанный выбор