Алехандра уже устала беспокоиться за этого человека и защищать его от отца, который явно невзлюбил незваного английского гостя. Уже несколько недель она почти не спала, опасаясь, что наутро обнаружит его в постели с перерезанным горлом, или окажется, что он исчез из комнаты.

Алехандре не нравилось, что она так сильно изводится из-за постороннего человека. Но, как бы она ни старалась отвлечься, не находила себе места, пока с облегчением не убеждалась, что капитан Люсьен Говард по-прежнему цел и невредим.

Тут раздался стук в дверь.

– Кто там? – спросила Алехандра.

– Это я, твой отец. Можно войти?

Поспешно спрятав карты в ящик стола, она вытерла глаза и щеки рукавом. От этого кожа лица покраснела, а значит, порозовевшие веки не будут так бросаться в глаза. Только после этого Алехандра щелкнула замком и открыла отцу. Энрике Фернандес де Кастро зашел внутрь и медленно закрыл за собой дверь. К сожалению, он сразу заметил настроение дочери.

– Будь сейчас с нами твоя мать… – начал было он, но Алехандра лишь отмахнулась, и отец не стал продолжать.

Розалия Санто-Доминго де Гименез давно уже стала единственным, что объединяло отца и дочь. Любовь к доброй, смелой женщине и уважение к ее памяти – вот и все, что у них осталось общего. Оба переживали ее смерть по-своему. Отец вымещал бессильный гнев, углубившись в военные дела, Алехандра же замкнулась в себе, глубоко забившись в свою скорлупу.

– Английский граф идет на поправку, – произнес Эль Венгадор. Тон его был не вопросительным, а утвердительным. – Слышал, о нем отзываются как об умном и очень проницательном человеке. А какое у тебя сложилось мнение об этом человеке?

– Думаю, Люсьен Говард – человек порядочный и ему можно доверять. Он сумеет тебе помочь в Лондоне.

– Этот англичанин может быть опасен. Особенно для тебя – это ведь ты повезешь его на запад. Пусть его сопровождает кто-нибудь другой.

Алехандра знала: если будет настаивать, что должна ехать с Люсьеном Говардом, Эль Венгадор сразу начнет искать для него других провожатых. Поэтому Алехандра сочла за лучшее промолчать.

– Томеу говорит, этот Говард видит людей насквозь. Читает мысли, будто колдун.

Алехандра рассмеялась:

– Неужели ты веришь в колдунов?

– Я верю, что этот человек совсем не прост, и неизвестно, чего от него ожидать. Поэтому мы должны быть очень осторожны, дочь. Нельзя допустить, чтобы англичанин узнал о нас слишком много.

– Ты про расположение дома и про то, сколько людей его охраняет?

– Будете выходить – завяжи ему глаза. Не хочу, чтобы он запомнил, где у нас ворота и мост. Или заметил хижины у реки.

– Как скажешь.

– Проводишь его до Коркубиона и сразу поворачивай обратно. Наверняка там он сможет сесть на корабль до Англии. Думаю, идти дальше нет необходимости.

– Но родные Адана живут в Понтеведре.

– До Понтеведры придется добираться почти неделю, да еще и по горным тропам. Нет, хочу, чтобы ты вернулась как можно быстрее.

– Хорошо, – послушно ответила Алехандра, хотя ее не радовала перспектива вести Люсьена в опасный портовый город.

– Вот деньги, – произнес Эль Венгадор, протягивая дочери тяжелый кожаный кошелек, горловина которого была перевязана веревочкой. – Этот английский шпион дорого мне обошелся. Если в пути будут основания полагать, что он того не стоит, просто убей этого типа. Такие же распоряжения я дал Адану и Маноло. И вообще, если возникнут какие-то непредвиденные осложнения, не тяни, сразу действуй. В дорогу отправляетесь через три дня.

– Но он еще недостаточно окреп, отец.

– Не сможет идти – пусть пеняет на себя. Поняла, дочь? Мое терпение кончилось.

– Поняла.

Ситуация была предельно ясна – отец желал как можно скорее избавиться от английского пленника, и ему совершенно безразлично, отослать Люсьена Говарда в Англию или убить его.

– Отправимся в дорогу, когда стемнеет, – прибавила Алехандра. – Ночью идти безопаснее.

– Хорошо. Завтра еще до рассвета я отбываю в Бетансос и вернусь только через неделю. Поэтому передай англичанину, что в самое ближайшее время с ним выйдет на связь наш человек.

– Обязательно.

Эль Венгадор улыбнулся и на какую-то секунду снова стал похож на милого, доброго папу, каким был когда-то. Давным-давно Алехандре не приходилось видеть его таким.

– Ну, иди с Богом, Алехандра.

Отец кивнул и вышел из комнаты. Постепенно стук каблуков его сапог по плиточному полу стих. Выходит, у Алехандры есть всего три дня, чтобы подготовить английского капитана к трудному походу. Конечно, хорошо, что им не придется идти по горам и весь их путь будет пролегать вдоль побережья. Люсьену будет гораздо легче. Но в горах легче укрыться. В этой части страны жили родные Хуана, семейство Диего де Бетанкуров. Поэтому особенно важно, чтобы их маленькую процессию не заметили.

Алехандра подумала, с каким трудом англичанину дались те жалкие несколько шагов, которые он сделал сегодня. Прошел совсем чуть-чуть и так устал, что вынужден был долго отдыхать. Но через три дня он уже не сможет позволить себе такой роскоши.

Люсьен набрал полную грудь воздуха. Утро выдалось ясным, но холодным. Алехандра стояла рядом и смотрела на него.

– Не ходите за мной, – велел он, когда девушка сделала первый шаг вместе с ним. – Ждите здесь. Я сам к вам вернусь.

– Выпейте орухо, сеньор. Хотя бы согреетесь. Сегодня Люсьен чувствовал себя гораздо лучше.

Возможно, еще и потому, что в этот день он впервые за долгое время сытно позавтракал.

Люсьен обратил внимание на темные тени, залегшие под глазами Алехандры. Выходит, он ей все-таки небезразличен. Пройдя по выложенной камнем дорожке, Люсьен добрался до трех ступенек. Перед ними он остановился и сделал глубокий вдох. К этому моменту он уже обливался потом. Подниматься вверх гораздо труднее, чем идти по гладкой, ровной садовой дорожке.

Но вот он наконец шагнул на террасу. Обернувшись, Люсьен нашел взглядом Алехандру. Она стояла неподвижно возле одной из олив, соединив руки в молитвенном жесте. Пальцы ее были сплетены так плотно, что Люсьен сразу догадался – девушка не сомневалась, что он упадет.

Он улыбнулся Алехандре, и она улыбнулась в ответ. Что ж, самая трудная часть пути преодолена. Обратная дорога будет гораздо легче. Люсьену даже не понадобилось присаживаться, когда он дошел до олив. Он просто остановился, снял с головы шляпу и взял у девушки украшенный резьбой бокал.

– Salud.

– Ваше здоровье, – ответил Люсьен на английском, и они чокнулись бокалами. При этом немного орухо выплеснулось через край и окропило траву. Люсьен был окрылен своими успехами. Завтра он попробует пройти еще большее расстояние, а послезавтра побьет собственный рекорд.