– Значит, у Ванессы здесь было свободное время, – констатировала Лола, – а в полиции на опознании кто вам переводил?

– Петр, конечно, с нами в морг не поехал, да мы и не просили. А там и перевод-то не нужен. «Она или не она? Да или нет?» – и без знания языка понятно. Хотя там нам дали человека со знанием английского. Никогда бы не мог подумать, что придется на такой процедуре присутствовать, – пожаловался режиссер.

– Да еще на фестивале в России! Вовремя продюсер уехал, не видел этого ужаса, – добавил Леоне.

Лола подумала, что о процессе опознания выспрашивать не стоит. Главное, что они узнали Ванессу.

– Спасибо вам большое, – журналистка уже заканчивала интервью, – я думаю, мы еще увидимся. Вы до конца фестиваля пробудете?

– Да, наш рейс в ночь после заключительного банкета, да и фильм наш только завтра будут показывать. На другой день обсуждение.

– Желаю вам получить главный приз! – Лола постаралась вложить в эту фразу максимум вежливости.

– Мы надеемся, – нетвердо изрек режиссер.

– Извините, последний вопрос! – спохватилась Лола. – Вы не знаете, где находится мобильник Ванессы?

Итальянцы переглянулись.

– А где он может быть? Скорее всего, его российская полиция со всеми остальными вещами забрала.

– Ну да, конечно… Еще раз спасибо.

Только теперь Лола заметила, что та стриженая блондинка, так уверенно проследовавшая в бар, вернулась и стоит в дверях, наблюдая за их столиком.

– А вас, кажется, дожидаются. – Лола развернулась в ее сторону. – Вы эту девушку давно знаете?

– А какое это может иметь отношение к делу? – недовольно пробурчал Гавардо.

– Действительно, никакого, я только хотела узнать, не была ли она вашей общей знакомой и с Ванессой тоже?

– Нет, не думаю, хотя она здесь с самого начала фестиваля и нас в аэропорту встречала, мы их вместе никогда не видели. Ее Юля зовут, – нашел нужным пояснить режиссер, – она из редакционного отдела. – Он встал, показывая, что разговор окончен, и подвигая из-за стола Леоне.

– Спасибо и до свидания! – попрощалась Лола.

– Чао! – вразнобой ответили мужчины.

Журналистка разобрала аппаратуру и поднялась к себе.

Пересмотрев отснятое, она разглядела, как нервничал и тер под столом ладони Гавардо, незаметно подталкивая коленом Леоне.

«Хорошо, что скрытую камеру включила, вот какие моменты выползают! Значит, что-то недоговаривают друзья-приятели, значит, что-то скрывают. Странно, что после смерти Ванессы они как ни в чем не бывало остались на фестивале… Или это нормально считается, ведь люди приехали со своей работой и, возможно, на приз надеются. – Она вспомнила, как на конкурсе песни в Сан-Ремо когда-то давно повесился знаменитый певец, и ничего – праздник продолжался. А здесь – никому не известная переводчица. С этим буду разбираться отдельно, а пока надо подложить комментарии и отправить материал на студию».

Закончив работу, она зевнула. Дрема накатила незаметно, и, мягко захватывая сознание, истома разлилась по всему телу.

«Конечно, спала я совсем мало, но нельзя распускаться, нельзя, дел еще очень много», – уговаривала сама себя Лола. Мышцы обмякли, глаза, хоть и были еще открыты, начали видеть что-то совсем другое, вовсе не гостиничный номер – волны, тихо шурша, набегали на песчаный берег и откатывались, искрясь и унося с собой мелкие блестящие камешки… Она опустила голову на руки.

– Ольга! Ты что, спишь?! – раздалось над самым ухом. – Давай, давай, поднимайся! – рядом с журналисткой стояла мамина подруга и режиссер Галина Гуляева.

Лола что-то промычала, открыла глаза и мазнула непонимающим взглядом по оказавшейся в ее комнате женщине.

– Давай, приходи в себя. Не выспалась, – она погладила журналистку по плечу, – но ничего, ночью наверстаешь, а сейчас пойдем ужинать.

– Что, разве уже так поздно? – удивилась Лола. Она бросила взгляд на окно, где и вправду надвигались сумерки.

– Так у нас же ужин обычно в семь, а не так, как у вас в Риме, в полдевятого, а то и в девять.

Ольга поднялась со своего стула, они обнялись и расцеловались. Последовала череда вопросов о маме, погоде в Риме и работе.

– Теть Галь, но мне надо доделать кое-что до ужина, – отпросилась Лола.

– Хорошо, я тебя в ресторане на первом этаже жду. Скажешь, что ты гость члена жюри, и карточку свою покажешь, тебя проводят в нужный зал. – Она остановилась у выхода. – Ты меня при всех зови просто по имени или по имени-отчеству все-таки.

– Конечно, конечно, – Лола даже смутилась, – это я так, по привычке ляпнула.

Галина Ивановна Гуляева была давней подругой мамы, и Лола помнила ее с детства, отсюда и взялось это «тетя Галя». Гуляева вызывала интерес, даже когда Лола была подростком. Появлению в доме этой статной черноволосой женщины вечно сопутствовали увлекательные рассказы о съемках, фестивалях и последних фильмах.

Лола ополоснула лицо, окончательно проснулась и коротко записала события сегодняшнего дня. Отдельным столбцом выделила возникшие по ходу вопросы, требующие проверки.

От Даны не было никаких сообщений, итальянские СМИ тоже молчали. «А может, и правда Ванесса сама повесилась? – в который раз засомневалась журналистка. – Но теперь-то что себя мучить, раз я уже в Горске, да и странностей в этом деле действительно много. Так что надо отдаться во власть своей интуиции, которая меня почти никогда не подводила, и в полную силу вести расследование».

Лола решила переодеться – «Кто их знает, как у них тут положено на фестивале?», чуть подвела глаза, накрасила губы блеском, расчесала волосы, оценивающе посмотрела в зеркало и решила добавить немного серых теней на веки в цвет платья.

Она спустилась в ресторан, официант проводил ее в отдельный небольшой и несколько старомодный зал с тяжелыми занавесками на окнах и витыми бра на стенах. Там стояло несколько столиков, за которыми ужинали участники фестиваля – за одним из них сидела Гуляева.

– А вот и наша итальянская журналистка прибыла, Ольга Никольская, – представила Лолу Галина и указала на свободный стул рядом.

Все с любопытством посмотрели в ее сторону.

«Эх, не предупредила я, чтобы Гуляева не говорила, кто я такая, теперь сведения будет добывать гораздо труднее», – забеспокоилась Лола. Но после коротких вопросов об Италии разговор как-то быстро перетек в другое русло, а про ее присутствие быстро забыли, чему она несказанно обрадовалась и начала молча поедать наваристый рыбный суп. Ей даже показалось, что несмотря на то, что ее профессию и приезд из Италии было достаточно просто связать с произошедшим несчастьем, все, как будто специально, сторонились этой неприятной темы, стараясь не омрачать праздник.