сосновыми ветками. Все это вместе выглядело как огромное крыльцо. Построили удачно – потоки ливня бежали по скатам в стороны и попадали в вырытые глубокие желобки, которые отводили воду. Поэтому располагавшийся между двумя валунами узкий проход внутрь кургана, который начинался под крышей и напоминал вход в пещеру, не был затоплен.

Платон обвел взглядом курган, приметил неподалеку от входа металлические колышки от палатки, а на самом кургане – археологическую разметку, уходящую на самый верх. Ливень лупил в лицо и стекал по нему под ворот дождевика, так что уже вся косуха промокла и стало совсем холодно. Нужно было укрыться от ненастья, и Платон, спустившись по ступеням, оказался под крышей, а затем прошел внутрь кургана. Там была кромешная тьма, только блики молний высвечивали матерные надписи краской из баллончиков на камнях. Через два метра вглубь проход оканчивался завалом, поэтому Девонский так и остался возле входа.

Снаружи гремело, полыхало, в пещеру вползали фиолетовые сумерки и останавливались перед мраком кургана. Платон сел на рюкзак, открыл еще один протеиновый батончик, достал термос с остывшим кофе и флягу с коньяком. Места комфортнее сейчас не было во всем мире.

Платон сидел во тьме кургана и гипнотизировал кислотно-фиолетовую дымку на входе. Времени прошло немного. Столько, сколько занял перекус батончиком, пара глотков коньяка, прием таблеток и опустошение термоса с кофе. И еще чуть-чуть. Когда Девонский нагнулся к рюкзаку, очки дополненной реальности упали. И пропали – Платон шарил по песчаному полу своего укрытия и никак не мог нащупать девайс, хотя все пространство было около четырех квадратных метров, не больше. Когда он поднял голову, то увидел, что от входа в курган тянутся лучи солнца и красиво рассеиваются в поднятой пыли. Дождь закончился.

Платон упаковал свои вещи. На очки решил махнуть рукой. Поднялся по ступеням. Снаружи был теплый летний вечер, свежий воздух, лужи. Клоунский нос предзакатного солнца над горизонтом. Вбитые колышки палатки недалеко от входа и ровная стежка геологических меток на травяном шатре кургана, ползущая к вершине.

Ничего не изменилось.

Часы пошли. Компас перестал биться в конвульсиях, но сломался – восток у него теперь был аккурат в стороне запада, где сейчас готовилось приземлиться солнце. Видимо, временное помешательство приборов действительно случилось из-за грозы.

Нужно было возвращаться к машине. Маршрут Платон помнил хорошо. Вряд ли на обратном пути притаилась кротовая нора в прошлое или будущее.

Эксперимент Арката Ли официально провалился.

Вот Платон пошел налево от входа, обогнул курган, оказался на краю опушки, нащупал тропинку в бор. По мере продвижения вглубь деревья начали расти гуще и образовали сень. Вот несколько потемнело под сплошными кронами деревьев. А вот – и это изрядно удивило Девонского – стали попадаться лежащие в лужах на тропинке дроны.

Это были дроны старой модели. С две тысячи сорокового года таких не производили. Величиной с ладонь, в то время как современные квадрокоптеры имели размер около трех сантиметров – немногим больше вложенной внутрь пули. Каисса тех годов, еще не Каисса-2, а первая версия, не прятала дронов в укрытия, поэтому они часто разбивались порывами шквального ветра или сталкивались с препятствиями из-за помех, вызванных молниями и плохой видимостью.

Должно быть, местное правительство использовало еще старые резервы техники Наблюдения и Информирования. Это было хорошим объяснением, но Платон все равно начал нервничать. Он сделал привал, чтобы проверить, не восстановилась ли работа ноутбука или мобильного. Не восстановилась. И тут из чащи послышался дикий вой, непохожий на вой ни одного животного. Не помня себя, Девонский побежал со всех ног по тропинке. Вой повторился, но уже тише.

Десять минут спустя Платон выдохся. Раскрасневшийся, он стоял и переводил дух, оперевшись на толстый сосновый пень. Кажется, его никто не преследовал. Рюкзак со всем содержимым остался на месте привала. Было очень досадно, но возвращаться Девонский не отважился бы ни за что. Вой – может, это вообще какое-нибудь дерево упало, мало ли в лесу звуков – больше не повторялся.

Платон прибавил шагу. Он совсем вымотался: промок под дождем, прошел почти десять километров, испугался странного воя, долго бежал, потерял очки, рюкзак. Еще и дроны эти дурацкие старые повсюду валяются, при этом новых наблюдалок после грозы не встретилось ни одной. Как будто и впрямь попал в прошлое. Понятно, что это все самовнушение. И вообще, затея изначально дурацкая была. Пошел на поводу у каких-то уфологов. А Аркат этот, вдруг всплыло воспоминание, вообще когда-то сидел в местах не столь отдаленных. Не удивило бы, если за мошенничество! Платон по приезде напишет на них жалобу, уж будьте добры. И лично проконтролирует поставку в Сандовский район большой партии новых дронов, а то старый парк наблюдательной техники – это же позор!

Платон вышел из бора и только сейчас заметил, что солнце как будто стало ярче. Оно больше не было закатным, оно поднималось! Странно… Часы показывали начало восьмого, но вряд ли они шли корректно: стрелки стояли как минимум все время, пока Девонский сидел в кургане. А может, они тоже сошли с ума, как компас.

Нужно было возвращаться к исходной точке. Успокоить эфэсбэшника, загрузиться в машину, узнать верное время. И – домой. Принять душ, поваляться. Платон старался сосредоточиться на шагах и на щедрых командировочных. Это помогало сдерживать необъяснимую тревогу до той поры, пока Девонский, спустя без малого час, не вернулся к исходной точке.

Ни «патриота». Ни эфэсбэшника с бровями.

Солнце, кажется, совсем передумало садиться и пропускать такое шоу: висело еще выше, слепило Платона зайчиками, щекотало нос и смеялось в лицо.

Подлетел чудом уцелевший дрон старой модели. Направил объективчик на Платона.

– Чтоб вас черти драли! – крикнул ему Девонский.

Глава 5

Платон Александрович.

[Данные о времени повреждены]

Девонский, когда ехал на точку старта, видел указатель на какой-то населенный пункт. Сейчас Платон брел вдоль кромки соснового бора в его поисках. Через пару сотен метров бор перешел в лесополосу, а еще через пару сотен Девонский нашел этот указатель: «д. Соболины, 2 км». Пешком легко дойти. От деревни Соболины было километра три до Сандова, административного центра, откуда автобусом можно добраться до Твери за пять часов.

Платон подумал, что зря Аркат так мучится с поиском аномальных зон, в которых время ведет себя странно. Ведь можно просто выбрать любой некрупный город и убедиться: время в нем замедляется. Из Сандова в Тверь ходили те же неторопливые и проржавевшие автобусы, с того же чуть ли не советского