Перед тем как сойти с поезда на Пенсильванском вокзале, я пересчитала свои гроши и нахмурилась. Чтобы добраться на пароходе до Европы, требовалось выложить кругленькую сумму, так что моих ста шестидесяти долларов не то что на каюту — на чулан для метел не хватит. Кроме того, нужны были деньги на проживание в Мадриде. Эта сумма увеличивалась или уменьшалась в зависимости от того, как долго я собиралась там пробыть. Но я не знала этого наверняка. Впрочем, как и всего остального.

Сначала я поехала к подруге в Гринвич-Виллидж. Там я задержалась лишь для того, чтобы бросить сумку в угол и подкрасить губы. Затем отправилась на поиски Эрнеста в «Барклай»[5], где, по его словам, он остановится либо предупредит портье, где его искать. Но никто о нем ничего не знал. Я, по-видимому, сильно озадачила портье, стоя на мраморном полу, как деревянная утка, и пытаясь придумать, что же делать дальше. Но стоило мне присесть, прокручивая в голове возможные варианты, как со стороны улицы распахнулись двери и вошел он, в окружении большой шумной компании.

— Дочка! — крикнул Эрнест, увидев меня, а затем, подхватив своей ручищей, потащил к лифтам, даже не потрудившись представить друзьям.

Двери лифта закрылись, и мы начали подниматься. Все вокруг продолжали разговаривать друг с другом, холодом веяло от их пальто, а я стояла и кусала губы, надеясь не обронить какую-нибудь глупость. Даже не знаю, почему я решила, что найду Эрнеста одного и что мы пойдем в кофейню, где будем рассуждать о писательстве, а потом, может, сходим куда-нибудь еще поесть спагетти и поболтать. Теперь все это выглядело невероятно глупо. Он оказался в центре урагана. Он был вихрем, направляющим его.

В номере Эрнеста я забралась в синее бархатное кресло и постаралась не путаться под ногами, пока сразу с двух телефонов заказывали в номер выпивку и икру. Он бросил пальто на край кровати и сел прямо на него, развязывая галстук. Наши глаза на мгновение встретились, и он едва заметно улыбнулся мне. Затем отвернулся и рявкнул:

— И три бутылки «Тэтэнже»! Нет, лучше четыре! — Затем повернулся ко мне и спросил: — Ты ведь любишь шампанское?

Если это и был вопрос, то я не успела на него ответить. К Эрнесту, загородив его от меня, подошла элегантно одетая женщина и начала болтать с ним, стоя совсем близко и уперев руки в бедра, обтянутые узкой юбкой. Вскоре я узнала, что это Лилиан Хеллман. Она, Эрнест и другие присутствующие в номере недавно образовали группу «Современные историки», планирующую финансировать документальный фильм об Испании, который поможет ей приобрести машины «скорой помощи» и другие необходимые вещи. Судя по всему, режиссером был голландец, который уже уехал в Испанию с норвежским оператором. Среди других «историков» были Джон Дос Пассос, Арчибальд Маклиш и Эван Шипман — достаточно известные писатели, которые могли запросто внести свою лепту. Я сидела в синем кресле и думала, как бы мне влиться в разговор.

Ситуацию спас Эрнест. Он притянул меня к себе и представил всем присутствующим со словами:

— Этот прекрасный белокурый жираф — мой хороший друг Марти Геллхорн. Она тоже едет в Испанию.

— Как только я решу все вопросы. Если решу, — объяснила я Эвану Шипману; когда Эрнест пошел открывать дверь. Спиртное прибыло — целое море спиртного, насколько я успела заметить.

— А что мешает? — Эван вскинул голову, как лев.

Он был поэтом, но больше походил на кинозвезду. Волосы у него были такие же безупречные, как и его рубашка, ботинки и стрелки на темно-серых фланелевых брюках.

— Пакт о невмешательстве иностранных граждан, — сказала я, прижимаясь к дверному косяку, чтобы пропустить Эрнеста, вошедшего с бутылками шампанского, лежащими на льду; — Нужна настоящая аккредитация и все документы, а у меня ничего из этого нет. По крайней мере, на данный момент.

— Просто сходи в журнал и скажи, что будешь для них стрингером.

— Ты имеешь в виду внештатным корреспондентом?

— Ну да. — Он раскачивал бокал, позвякивая льдом, а затем одним глотком осушил его. — Ты будешь женщиной в зоне военных действий. Это что-то новенькое. Мне кажется, кто-нибудь даст тебе шанс, если напишешь хорошие статьи.

— Стоит попробовать, — сказала я ему. — Больше у меня идей нет, разве что зайцем тайком пробраться на корабль.

Подошел Дос Пассос с огромной бутылкой «Тэтэнже», из которой на пол стекала пена. Никто, казалось, это не замечал, или им было все равно. Он наполнил наши бокалы и указал на Эрнеста, который теперь сидел, развалившись и откинувшись на спинку стула и без умолку болтая.

— Так откуда ты знаешь этого типа?

— Хэма? Мы познакомились в Ки-Уэсте. Я ездила с семьей в отпуск и буквально столкнулась с ним.

— Столкновения с ним так всегда и заканчиваются. — Дос двусмысленно улыбнулся для пущего эффекта. Я совсем не знала, что ему на это ответить, а затем он добавил: — Я вижу, что ты у него на крючке.

— Что, прости?

— Называешь его Хэм. Возможно, он потом тебя заставит называть его Хемингстайн. Все в порядке. Все подыгрывают ему, и почти все пытаются говорить как он, если общаются с ним больше двух минут.

Я уставилась на него, чувствуя себя словно пригвожденной к месту.

— Я не пытаюсь никому подражать, — начала я, но Дос Пассос только усмехнулся и пошел дальше, продолжая выполнять роль бармена.

Внезапно мне стало очень душно, и закружилась голова. Схватив сигареты, я вышла на балкон подышать свежим воздухом. Прошел дождь, и промозглый туман усеял все вокруг холодными мелкими каплями. Коснувшись кованого железа и собрав влагу кончиками пальцев, я почувствовала, как во мне поднимается злость из-за слов Доса. С его стороны было подло разоблачать меня, ведь мы только познакомились. Но он был прав, не так ли? Мне не потребовалось много времени, чтобы начать копировать Эрнеста, вести себя как его напарница, верить, что мы хорошие друзья и что наш союз что-то значит. Но все эти люди, собравшиеся по ту сторону тяжелых занавесей, были известными писателями — настоящими звездами. А что здесь делаю я?

— Собираешься прыгнуть? — Эрнест вошел через стеклянные двери и встал рядом со мной.

— Возможно. Думаю, что даже не почувствую боли после всего выпитого шампанского.

— Хорошее шампанское, правда?

— Да. Отличное. Спасибо. — Слова прозвучали быстро и отрывисто и так же неловко, как я себя ощущала.

Он смотрел на меня.

— Ты закончила книгу?

— Да, с божьей помощью. Но так и не смогла ее перечитать. А ты?

— Тоже закончил. По крайней мере,