– Так зачем ты все-таки здесь? – Мне хочется увести разговор от Эйми.

Он беспечно пожимает плечами.

– Считай, из любопытства. Хотел встретиться с тобой.

– Чтобы понять, достоин ли я Эйми?

Не сразу, но он все-таки кивает. Что ж, характера ему не занимать.

– А вернулся ты навсегда? – спрашиваю я.

Джеймс качает головой.

– Мы с сыновьями живем теперь на Гавайях.

Спасибо и на этом.

– Буду с тобой откровенен, – говорит Джеймс. – Я встретился вчера с Эйми, чтобы извиниться… извиниться за то, что произошло в прошлом. Не хочу, чтобы ты думал, будто между нами что-то есть.

– С чего бы мне об этом думать?

Джеймс смотрит мне в глаза.

– Я бы думал, будь я на твоем месте.

Тоже правда.

Я рассеянно потираю щеку.

– Эйми сказала, что простила тебя еще в прошлую вашу встречу. Зачем вдруг потребовалась еще одна?

– В тот раз мы… – Джеймс отводит взгляд, будто пытаясь подобрать слова. – В тот раз многое осталось недосказанным.

Еще бы, ведь твой язык был занят другим.

Мне хочется придушить Джеймса, но я могу понять его мотивы. Ему хочется раз и навсегда покончить с прошлым, как этого когда-то хотелось Эйми. И все же…

– Ты поцеловал мою жену.

Я не собираюсь делать вид, будто ничего не произошло.

На щеках Джеймса проступает еле заметный румянец.

– Хоть я и рискую заполучить сейчас по носу, – кивает он на мой сжатый кулак, – тем не менее должен сказать, что у нас с Эйми всегда будет общее прошлое, и мы ничего не в состоянии поделать с этим. Но любит-то она тебя. А я… что ж, у меня тоже кое-кто есть.

– Наталья?

Лицо Джеймса озаряется улыбкой. Эйми права. Он действительно влюблен.

– Но я здесь совсем по другой причине. – Он сует руку в карман. – Месяц назад ко мне на пляже подошла одна женщина и вручила мне вот это. – Он машет перед моим носом визиткой.

У меня по спине расползается холодок. По шее и рукам пробегают мурашки.

– Это имя встречалось мне в тех журналах, которые я читал, еще будучи Карлосом. Женщина заявила, что я знаю человека, который пытается отыскать ее. Мне кажется, она имела в виду тебя.

Я безо всякого удивления смотрю на имя, напечатанное на карточке крупными черными буквами. ЛЭЙСИ СОНДЕРС. ЭКСТРАСЕНС. «Специалист» по розыску пропавших людей и «ответов, которые вы ищете», как сказано чуть ниже. Лэйси, которая представилась тогда как Лейни, отыскала меня однажды в канаве посреди поля. Мне было девять. Я заблудился и не мог найти дорогу домой. Она же направила Эйми в Мексику на поиски Джеймса. И я уже тогда подумал, а не привлечь ли мне ее к поискам моей мамы.

Но Сара Коллинз не пропала. Она ушла сама.

Я беру карточку, и мысли невольно уносятся в прошлое. Я снова вижу себя на обочине дороги, где это небесное существо разыскало мою замурзанную персону.

Джеймс кивает на карточку.

– Даже странно, что она появилась тогда на том пляже. Как будто знала, что я буду там именно в то время. Но это же невозможно, правда?

Невозможно? Почему же.

Невероятно? Пожалуй.

Но кто я такой, чтобы испытывать Судьбу? При желании ей ничего не стоит испортить вам жизнь. Всякий рано или поздно получает то, что ему причитается. Остается лишь надеяться, что не слишком поздно.

Джеймс сбегает по ступенькам, возвращая меня в момент настоящего.

– Надеюсь, Ян, ты найдешь то, что ищешь. – Он машет на прощание рукой и уходит. Видимо, к своей машине.

Ян в возрасте девяти лет

– Как насчет этой рубашки? – спросила мама.

Ян поморщился при виде синего поло. Нет уж, только не это. Они с мамой выбирали ему летнюю рубашку уже тридцать минут. На двадцать девять минут дольше, чем ему хотелось оставаться в этом загоне для одежды. Он с тоской посмотрел в окно, туда, где тянулась Центральная улица. Пара мальчишек прокатила на велосипедах. Еще один махнул мимо на скейтборде. Субботы не предназначались для того, чтобы торчать в магазине. По субботам принято было осыпать девчонок попкорном или бороться у ручья с Маршаллом, чтобы понять, кто кого первым окунет в воду.

Яну совершенно не светило провести всю субботу за покупками, тем более что маму постоянно бросало из крайности в крайность.

Прошлым вечером она флиртовала с Дугом, кассиром из супермаркета. Жили они в маленьком городке, где все знали друг друга. Дуг был прекрасно осведомлен о том, что мама – замужняя женщина. Но это не помешало ей спросить у парня, нравится ли ему ее новая блузка. И как она смотрится лучше – с расстегнутой пуговичкой или застегнутой? И мама тут же продемонстрировала это. Дуг что-то мямлил в ответ, спешно заворачивая ее покупки. Ян готов был сгореть от стыда. Он молился только о том, чтобы никто из его приятелей не зашел в это время в магазин. Не хватало еще, чтобы они лично увидели чудачества его мамы!

– Ну чем плоха эта рубашка?

Ян лишь презрительно фыркнул.

– Мне она не нравится.

– Мы не уйдем отсюда, пока ты не выберешь себе что-нибудь.

Ян со вздохом направился к стойке с футболками. Внимание его привлекла черная рубашка, на которой была изображена фотокамера. Вместо вспышки – желтая звезда. Ужас, а не рубашка. Ян ни за какие деньги не надел бы на себя такое. Но рисунок напомнил ему о той идее, которая возникла у него вчера по пути из супермаркета.

– Как ты отнесешься к тому, что я буду тебя фотографировать? – спросил он у мамы, показывая ей рубашку.

– Меня? – удивилась мама. – С какой стати?

– Помнишь, ты спрашивала меня вчера вечером, почему я так расстроен?

– Смотри, какая прелесть. – Она взяла в руки зеленую рубашку.

– Ма, – простонал Ян, – ты и правда вела себя странно в том магазине. Но ты не поверила, когда я об этом сказал.

– Я и сейчас не верю.

И так всегда. Когда Ян показывал ей пустые бутылки из-под водки, она обвиняла его в том, что он сам вылил их содержимое. И его же в итоге наказывали. Раз она не помнила, как пила спиртное, то ничего этого и не было.

– Ты помнишь, как оплачивала наши покупки?

Ее рука замерла над вешалками.

– Помнишь, как расстегнула перед Дугом блузку? – Его щеки заалели при одном воспоминании об этом.

– Ян Коллинз, думай, о чем говоришь! Я на такое не способна!

– Но я же видел это. И Дуг тоже, – не отступал Ян.

Мама отпихнула от себя стопку с рубашками.