Перескочив через скамейку, он юркнул в уводящий налево узкий проход – прочь от яркого солнца, в глубокую тень. Шаги громко стучат по булыжной мостовой. Тут прохожих куда меньше, так что можно развить большую скорость, но зато и он остался без прикрытия, на виду. Оглядываясь через плечо, он замечает в освещенном проеме силуэты двух фигур в черном. На краткий миг они останавливаются – но потом устремляются в темный узкий про-улок. У Дэнни внутри все так и сжимается от страха.

Дэнни достаточно помнит Барселону и знает, что по эту сторону Рамблы раскинулся лабиринт старых узких улочек. Готический квартал. Заблудиться там – проще простого, но и от погони оторваться несложно. У него секунд десять форы – должно хватить, чтобы несколько раз завернуть за угол и затеряться в сплетении переулков.

Улица, по которой он бежит сейчас, кажется смутно знакомой. Он сворачивает направо, но в спешке цепляется ногой за край тротуара, спотыкается и, взмахнув руками, тщетно силится удержать равновесие – на такой-то скорости.

Мальчик уже готовится к удару о мостовую. Но удара нет.

Может, цирковые боги пришли на помощь?

Или, может, ноги сами понесли Дэнни в нужную сторону, к друзьям? Или просто удача?

Две сильные руки хватают его за предплечья, не дают упасть, дергают назад, точно пойманного «летуна» на трапеции. Над головой мальчика звучит басовитый смех, на мгновение заглушивший даже сумасшедший бой сердца. Глубокий – и удивительно гулкий.

– Bon dia![35]

Дэнни поднимает голову – и смотрит прямо в глаза дьяволу.

На миг он думает – не ушибся ли и впрямь головой, не получил ли сотрясения: на него, осклабившись, таращится огромное красное лицо с большущими глазами и ярко накрашенным ртом. И выражение на этом самом лице – застывшее, нереальное, жуткое.

– Нужна помощь? – голос грохочет откуда-то изнутри нависающей над мальчиком полой головы – огромной, высотой фута три, не меньше.

Дэнни оглядывается по сторонам – и до него вдруг доходит. Он стоит перед входом в «Эль Инхенио»[36] – магазинчик театральных и цирковых принадлежностей – витрина его забита масками, диковинными париками, раскрашенными гигантскими карнавальными головами, наборами для фокусов. Походы сюда – одно из любимейших воспоминаний. Это место, где тщательно сберегаемые карманные деньги растрачивались за пять минут. Но теперь-то обстоятельства изменились…

Сапоги полицейских, приближаясь, грохочут по мостовой. Дэнни судорожно пытается вырваться из хватки демона. Голова из папье-маше снова разражается хохотом, трясется, словно припадочная.

– No parla Catala?..[37]

– Помогите! Пожалуйста!

Дьявол наконец замечает отчаяние в голосе Дэнни и разжимает объятия, отпуская мальчика. Поворачивает огромную голову на топот бегущих ног – и видит полицию.

– Bastardos![38] – рычит дьявол сквозь прорезь ярко-красного рта, и движется навстречу полицейским, загораживая проход. – Беги, малыш. Беги!

Полицейские налетают на неожиданного заступника Дэнни. Тот умудряется оттолкнуть одного из них в сторону, к каменной стене, но второй с силой лупит его по спине дубинкой, заставив пошатнуться, а потом обрушивает удар на огромную красную голову. Голова раскалывается на две половины.

Это шокирующее, безумное зрелище на несколько жизненно важных секунд пригвождает полицейских к месту, что дает Дэнни шанс. Мальчик со всех ног огромными шагами мчит прочь сквозь темно-синие тени переулка. Вмешательство «дьявола» подбодрило его, но полицейские все еще очень близко.

Улочки здесь узенькие, проезд машин запрещен. На многих магазинчиках и кафе все еще опущены металлические ставни, отчего шаги преследователей кажутся громче. Дэнни стрелой проносится через выщербленные камни перекрестка, мчится по следующему узкому переулку – и вдруг снова оказывается на слепящем солнце.

Залитая светом площадь со всех сторон обрамлена элегантными желтыми зданиями. Меж плитами мостовой пробиваются пальмы – прямые мертвые стволы, длинные лезвия листьев чернеют на фоне неба над головой.

Куда? Куда теперь?!

Площадь почти пуста, лишь несколько человек потягивают утренний кофе. Пара бродяг роется в урне… а в дальнем конце – двое полицейских в форме.

Сзади раздаются крики преследователей. Только бы не пришлось объясняться с другими полицейскими, думает Дэнни. Направо нельзя – так вернешься на Рамблу. В нависшей над площадью тишине он вновь различает рокочущее ритмичное скандирование. Мотив все прежний, но набирает темп, словно бы вздымаясь крещендо. Слева, но теперь уже ближе.

А почему бы и нет? Может, как раз там-то и легче будет затеряться в толпе.

Патрульные полицейские тем временем явно заинтересовались Дэнни и направились к нему мимо пальм. Один из них уже подносит свисток к губам. Видя, как мальчик торопливо разворачивается, второй устремляется в погоню:

– Para! Policia![39]

Но где им успеть!

Дэнни уже мчится прочь, несется стрелой по очередному полутемному переулку. Обдумывать стратегию времени нет, вопрос стоит – бежать или драться, но вариант «драться» не кажется удачным выбором. Хорошо, хоть он успел слегка поднабраться сил и ноги и сердце не исчерпали еще всего ресурса. Долгие дни тренировок в компании Клоунов Хаоса и Летучих Акробаток, упражнения на растяжку, силу и выносливость не пропали даром. В школе «Болстоун» – во время унылых разминок на грязном футбольном поле – память о прежнем опыте спала крепким сном. Теперь же волной раскатывается по всему телу – крепкие ноги, выдержка, равновесие… До чего же приятное, правильное ощущение!

Впереди виднеется еще одна ярко освещенная площадь, куда стекаются потоки народа. Большинство одеты в одном стиле: мешковатые белые футболки, перетянутые красными кушаками. Пение становится громче, раскатывается по переулку, мерный бой барабанов при поддержке каких-то писклявых инструментов выводит основную мелодию. Иные туристы тоже спешат туда с видеокамерами и телефонами наготове. Выходит, там намечается нечто зрелищное? Вовсе не политическая демонстрация.