– Нет, но уверена, что очень дорого.

Лелик кивнул:

– Угадали. Люди, которые его собирали, собирают спутники и космические корабли. Так что наш снегоход мог бы спокойно бегать по Луне или Марсу. Все, что от меня требуется, это поддерживать его в том состоянии, в каком я его получил.

– Понятно. Значит, работать на станции вам нравится.

– Конечно. Здесь все проще, чем на Большой земле. Я знаю, за что отвечаю. От и до.

– Интересно, а как вы попали на станцию?

– С попутным ветром, – весело ответил механик.

– А если серьезно?

– А если серьезно, меня привела сюда несчастная любовь.

Ульяна подозрительно прищурилась:

– Правда?

– Святая правда, – кивнул Лелик.

– Его привела сюда несчастная любовь к деньгам, – саркастически изрек Круглов. – Он их обожает, а они его презирают. Так ведь, ковбой?

– Еще слово – и будешь плестись за снегоходом сзади! – с угрозой произнес Лелик.

– А я оставлю тебя без котлет! – ничуть не смутившись, парировал повар.

Ульяна улыбнулась. На ее взгляд, все шло отлично. Повар и механик вступили в перепалку, а Ульяна дала Ивану знак, чтобы он переместился к командору Беглову.

– Игорь Валерьянович… – начала она, но Беглов прервал:

– Командор. Называйте меня просто командор. Так мне привычнее.

– Хорошо, командор. Расскажите об исследованиях, которые проводятся на станции.

– Мне кажется, это будет слишком долго. Долго и сложно.

– А вы вкратце. В чем суть исследований?

– Гм… – Поперек переносицы командора пролегла глубокая складка. – Как бы вам покороче… Вы ведь слышали про глобальное потепление?

– Конечно.

– Повышение температуры приводит к деградации многолетне-мерзлых пород, что представляет серьезную опасность для экономики России. Деформации и разрушению могут подвергнуться важные объекты инфраструктуры, включая тысячи километров нефтепроводов и газопроводов. Из-за роста температур и таяния грунтов ослабляется несущая способность свайных фундаментов, деформируются и разрушаются здания, мосты и трубопроводы. Я не слишком сложно говорю?

– Вовсе нет. Значит, вы здесь исследуете глобальное потепление?

– Да. В числе прочего.

– А как вы стали полярником? Вас тоже «подтолкнули» к этому родители?

Беглов усмехнулся и отрицательно качнул головой:

– Не думаю. Если мои родители меня чему-то и научили, то лишь тому, что я должен заботиться о себе сам.

– Так как же вы все-таки попали на станцию?

– По знакомству. Три года назад мне позвонил один приятель и сказал, что набирается команда. Зарплату предложили хорошую, холода я не боюсь… В общем, отказываться было грех. Так что в моей истории нет ничего интересного или необычного.

– Не скажите… С точки зрения обывателя, в вашей истории необычно все.

– Ну, разве только с точки зрения обывателя… – улыбнулся Беглов.

Следующим был биолог Тучков. Перед тем как Ульяна подошла к нему, командор потихоньку ее напутствовал: «Павел Иванович только выглядит неприступно. На самом деле наш биолог общительный и добродушный человек. И ему есть что рассказать».

При виде оператора Ивана, а затем и подошедшей Ульяны биолог Тучков тревожно вскинул брови и весь подобрался.

«Непохоже, чтобы он горел желанием с нами пообщаться», – подумала Ульяна. Расположившись напротив Тучкова, она приветливо ему улыбнулась и сказала:

– Павел Иванович, вы самый старший из сотрудников станции. Должно быть, для остальных вы – кто-то вроде старшего наставника?

– Да, я действительно тут самый старший, – неуверенно заговорил Тучков, снял очки и стал нервно протирать их платком.

– Можно узнать, чем конкретно вы занимаетесь на станции? Какие исследования проводите? Только постарайтесь рассказать проще и, по-возможности, без научной терминологии.

– Проще? – Тучков нахмурился. – Проще… Если проще, то я исследую, какое влияние оказывают друг на друга человек и Север.

– А на Большой земле вы чем занимались?

– Примерно тем же, но без Севера.

Ульяна улыбнулась:

– Мы еще поговорим о ваших исследованиях. А пока – расскажите, как вы попали на полярную станцию?

– Как приехал? – Тучков водрузил очки на нос, но тут же снова их снял и вновь принялся натирать платком. – Ну, я, собственно, всегда мечтал о чем-нибудь подобном… Один мой коллега, моложе меня, проводил свои исследования на космической станции. Полярная станция, конечно, не космос, но… – Павел Иванович надел очки и блеснул стеклышками. – Редкий ученый может похвастаться работой в столь экстремальных условиях, правда?

Ульяна заметила, что на лбу у биолога выступил пот, и рассеянно улыбнулась.

– Да. Конечно. Я, собственно, о том и говорила. Скажите, а здесь, на станции, вы…

– Знаете что – давайте поговорим потом, а? – попросил вдруг Тучков. – Сегодня я себя неважно чувствую.

Биолог действительно скверно выглядел, и Ульяна не стала возражать. Она попросила Ивана опустить видеокамеру и заметила, что Тучков вздохнул с облегчением.

– Академик, расскажите ей, как перепутали полярную сову с каплуном! – возник повар Круглов.

Тучков нахмурился.

– Я был без очков, – сухо пробормотал он. Глянул на Ульяну недовольно и пояснил: – Потерял очки, только и всего. А эти зубоскалы мне теперь проходу не дают. Ну да, я немного рассеян. Но что тут плохого? Рассеянность в жизни – признак сосредоточенного ума.

– Да уж, академик, ума вам не занимать, – посмеиваясь, сказал Лелик. – Помяните мое слово, Ульяна: когда-нибудь этот тип перепутает повара с замороженной навозной кучей, оставленной мамонтом, и начнет втыкать в него иголки и брать биопробы!

Мужчины засмеялись, а пожилой биолог нахмурился еще больше, но в ответ ничего сказать не смог, лишь беспомощно поправил пальцем очки.

«Вот оно что, – поняла Ульяна. – Похоже, бедный рассеянный старик играет у них роль шута».

Следующим собеседником Ульяны стал доктор Кон. Тот сидел чуть в стороне от стола, в глубоком кресле, с дымящей трубкой в зубах.

– Я не умею давать интервью, – сразу признался он. – Вот если бы вы попросили меня провести диагностику – тогда другое дело.

– Хорошо, – улыбнулась Ульяна. – Какой диагноз вы бы поставили станции «Заря-1»?

Доктор усмехнулся и изрек:

– Здорова и годна к дальнейшей работе.

Ульяна засмеялась и задала следующий вопрос: