Тильда уставилась на картину, жадно хватая ртом воздух. Коровы.

– Это не та картина, которую Надин продала Клеа Льюис, – высказалась Гвен, глядя на Тильду. – Ты украла не ту Скарлет.

– Так я и знала, что от этого типа не будет ничего, кроме неприятностей, – процедила Тильда, опуская Спота на пол. И вообще, она даже не помышляла ни о каких коровах. Это была идея отца.

– Тип? – оживился Эндрю. – Какой тип?

Отец сказал ей тогда: «Скарлет – деревенская девчонка. Она не живет в нашем доме, пойми это наконец! Ты же не хочешь испортить все дело? Она рисует… ну, не знаю что, хотя бы коров! Иди, рисуй коров». И Тильда нарисовала. Жирных маленьких коров с золотыми филигранными крыльями, порхавших по пейзажу, который сейчас держала в руках Ив.

Пейзажу, который кто-то купил.

Вполне законно.

Тильда нашарила в кармане ингалятор. Слишком часто она им пользуется в последнее время. Похоже, ее астма разыгралась не на шутку.

Коровы.

– Какой тип? – не отставал Эндрю.

– Тот «йеху», которого я встретила в шкафу Клеа. – Тильда взяла картину у сестры, поставила на старый письменный стол красного дерева и прислонила к стене. – Он украл ее для меня.

– Значит, кто-то еще в курсе? – вскинулась Гвен. – И эту картину украл кто-то другой?

– Он еще до меня вломился в дом и обыскивал спальню Клеа Льюис, – оправдывалась Тильда, водя пальцем по картине и вспоминая, как веселилась, рисуя жирных квадратных коров и их невероятно тонкие крылья. Прозрачные мазки золотой краски казались кружевом на шахматном небе. Трудно ей тогда пришлось, зато сколько было радости!

– Где он сейчас? – допытывалась Гвен. – А вдруг он развяжет язык?

– Нет, – буркнула Тильда, отворачиваясь от коров. – Он – это уже прошлое. Постарайся сосредоточиться на реальной проблеме.

– Но он украл не ту картину, – запротестовал Эндрю. – Дело плохо. Это уже грабеж или что-то в этом роде. Нужно спросить у Джеффа.

– Никакого Джеффа, – Тильда снова взяла бразды правления в свои руки. – Это одна из тех вещей, о которых Джефф не должен ничего знать. Во всяком случае до тех пор, пока я не попаду в тюрьму и не попрошу его защищать меня. Вот тогда во всем и признаемся. – Она снова оглядела летевших домой коров и попыталась не поддаться их обаянию. – Это тоже написала Скарлет.

Гвен схватилась за голову.

– Я так и думала. Это картина Мейсона. Он сказал, что собирает работы Скарлет.

– В таком случае он наверняка на стенку полезет, узнав, что эта пропала, – предсказал Эндрю.

– Все обойдется, – утешила его Тильда. – Тем более что вместе с разводом ты получил бесплатный билет на выход из каталажки. Тебе вовсе не обязательно находиться с нами в одной лодке.

– Эндрю, – позвала Ив, и он немедленно подошел и сел рядом.

– Я здесь, солнышко, – заверил он, обнимая ее. – И всегда буду с тобой. И Тильда это знает. Она просто ехидничает.

«Ну да, конечно. Наверное, именно потому никому не приходит в голову обнять меня», – подумала Тильда. Эндрю слегка нахмурился:

– Правда, я не могу говорить за Джеффа. Вы же знаете, какие они, эти адвокаты.

– Джефф никуда не денется, – пообещала Гвен. – Он тебя любит. Тех, кого любят, не бросают.

В ее устах эти слова прозвучали пожизненным приговором.

– Не волнуйся, – добавила Тильда, – Я что-нибудь придумаю. Все улажу.

Она подняла картину.

– Может, ты уговоришь того типа из шкафа украсть еще одну? – предложила Ив.

Кстати, «тот тип» называл ее Вилмой.

– Гвенни, ты когда-нибудь слышала о Вилме Каплан? Что-то связанное со старыми фильмами?

– Еще бы! Вилма Каплан, сгусток похоти. Из стародавней картины Мела Брукса.

Тильда прикрыла глаза. Ничего не скажешь, редкостное везение. Мало того, что натворила дел, так еще, как выясняется, обжималась в шкафу с комедиантом!

– Я больше никогда не увижу этого парня, – объявила она Ив и направилась вниз, чтобы похоронить коров вместе с остальным прошлым.

Прислонившись к стене одного из довольно приличных пабов в районе Бруэри, Дэви поспешно нажимал кнопки сотового, пока лох, с которым он играл в пул, хвастался только что выигранной двадцаткой.

– Мне может понадобиться помощь, – сообщил он, услышав голос лучшего друга.

– Выбить пыль из Кролика? – осведомился Саймон с тягучим британским акцентом.

– Нет. Кролик больше не проблема.

– Надеюсь, он не мертв? – беззаботно бросил Саймон, по-видимому, не слишком озабоченный участью бедняги Кролика.

– Нет, просто временно поглупел. Отдал все мои деньги женщине.

– Довольно справедливо. Разве ты сам когда-то не отнял их у женщины?

– Именно ей он и отдал все.

– Это объясняет, почему он обокрал тебя, а не меня, – догадался Саймон. – Решил, что исправляет содеянное тобой зло. Добрый старина Кролик. Кретин. Так что тебе нужно? У меня дела в самом разгаре.

– Я ее знаю?

– Ребекка.

– Брюнетки… Ты решительно нуждаешься в лечении.

– Тогда как твое помешательство на блондинках…

– Вернее, хороший вкус. Я убедил Кролика дать мне номера счетов Клеа. Теперь мне необходимо скачать пароль с ее ноутбука.

– Я не разбираюсь в компьютерах.

– Зато хорошо разбираешься в воровстве, – возразил Дэви. Последовало долгое молчание, после чего Саймон с едва скрываемой завистью выпалил:

– Собираешься украсть ее компьютер?!

– Нет. Просто хочу немного побыть с ним наедине. Клеа живет у очередного мужа, поэтому я порыскал по дому и поискал…

– То есть как это порыскал? – перебил Саймон, мгновенно забыв про акцент. – Ты вломился в дом, когда там были люди?!

– Это и дало мне возможность войти, – терпеливо пояснил Дэви. – Не будь там людей, дом оказался бы заперт.

– Вот почему дилетантам никогда не следует идти на преступление, – вздохнул Саймон. – Ты только что признался в грабеже с отягчающими обстоятельствами. Кстати, ты звонишь из автомата или по сотовому?

– По сотовому. И я ничего не украл, – отбивался Дэви. Почти.

– Ты считаешься грабителем уже с того момента, когда вошел в дом без приглашения. А присутствие людей только усугубляет твое положение. В стандартной ситуации тебе пришлось бы плохо, но поскольку ты ни на кого не напал, хороший адвокат, возможно, вытащил бы тебя из этого переплета. Отделался бы всего парой лет, не больше.