— Сегодня мы попытаемся сделать кое-что новое, коллеги. Двухдюймовый разрез между ребрами. Мы попытаемся спасти эту маленькую девочку от излишнего кровотечения.

Члены команды кивнули.

Не задумываясь, я потянулась к маленькому шраму между своими грудями. Шраму, историю появления которого до этого момента не знала.

Начиная с той минуты я повторяла все, что слышала во время своего видения, и все, что я говорила, повторяла за мной Дена. А потом я поняла: голос женщины-американки, услышанный мной в видении, был голосом Дены. Все действительно было так, как сказала Нан: все это уже происходило раньше. Я уже стояла здесь прежде. Известное мне время сложилось, скомкалось. От этого у меня закружилась голова.

Когда операция закончилась, все, кроме Кайла, Дены, Люсиль и вашей покорной слуги, покинули комнату. Мы четверо стояли рядом с Марго, лежащей на операционном столе, неподвижной, похожей на призрак, и желали, чтобы она вернулась.

— Почему такое внезапное изменение в операции? — наконец спросил Кайл.

Люсиль покачала головой. Когда-то они были любовниками, поэтому она ответила честно:

— Я не знаю. Не знаю. Но давайте молиться, чтобы это сработало. — И она сняла перчатки.

Марго вернулась домой из больницы спустя две недели, хрупкая, болезненная, но уже демонстрирующая, что стоит на пути к выздоровлению. Ее первыми словами, когда она очнулась после операции, была просьба о шоколадном пирожном. Карина послала ей долгоиграющую пластинку «Битлз», которую Марго прижимала к груди, как протез. Она вовсе не думала о подслушанной беседе докторов и медсестер о том, что чуть не умерла. Она думала только о том, как танцевать под джаз в комнате Карины в пыльном облаке розовой пудры и блесток.

Мы вернулись к Эдвардсам в самом начале дня. Подъездная дорога у дома была устлана ковром оранжевых и желтых листьев. Я решила, что стоит осень. В Северной Ирландии листья мало намекают на смену времен года.

Девочек не было дома. Карина отправилась на вечеринку, Кейт была в школьной поездке за границей. Кайл внес Марго наверх и уложил в кровать. Некоторое время он хлопотал, измеряя ее температуру, убеждаясь, что ее подушки хорошо взбиты, засовывая плюшевых мишек ей под руки на тот случай, если она проснется посреди ночи и почувствует себя одиноко.

В конце концов он наклонился, чтобы поцеловать ее в лоб, потом заколебался. Марго наблюдала за ним широко раскрытыми глазами, натянув одеяло под подбородок. Она ощущала: что-то не так. Кайл длинно вздохнул.

— Кайл, — прошептала она, — мне нравится эта кровать.

— Да? — полуобернулся он.

— Тут так уютно, — кивнула она. — И эта комната мне тоже нравится.

Кайл вздохнул и поглядел по сторонам.

— Вообще-то мне нравится весь этот дом.

Он скрестил на груди руки и повернулся к ней, печально улыбаясь.

— А этому дому нравишься ты.

— Как ты думаешь, я смогу остаться тут навсегда? — спросила Марго, зевая.

— «Навсегда» — это долгое время, Марго, — засмеялся он. — Может, поговорим о нескольких годах, а потом посмотрим, что будет, а?

Пауза. Несколько мгновений спустя Кайл повернулся посмотреть, не уснула ли она, и слегка подпрыгнул, поняв, что Марго лежит на боку, наблюдая за ним широко раскрытыми глазами.

— Кайл, — прошептала она.

— Да?

— А если я останусь здесь, ты будешь моим папочкой?

На это Кайл засмеялся, но смех его был похож на всхлип. Слезы и сопли потекли по его лицу так быстро, что он нагнулся, поцеловал ее в голову и выскочил из комнаты.

Я ясно видела: он ее любил.

Кайл двинулся вниз по лестнице. Я же осталась с Марго, вынашивая план. Конечно, у меня не было никакого резона изменять что-либо. Пусть бы Марго осталась тут и росла в семье, в теплом доме. Разве это не сложит вместе кусочки мозаики? Я постояла мгновение, вспоминая эпизод в операционной. Ничего нельзя исправить. Я только начала приходить к решению, что я не просто посетитель прошлого, наблюдающий за чередой уже свершившихся событий, но активный участник, добавляющий краску в чистую канву будущего, если прибегнуть к одной из метафор Нан. Может, я смогу слегка перекроить детали, набросать другие тропы, по которым пройдет Марго, коли все они ведут к тому же самому пункту назначения.

Когда я услышала внизу крики, то оставила спящую Марго и спустилась проверить, что там.

Они были на кухне. Лу стояла у раковины, глядя в черное окно на темнеющий сад. Кайл выглядел так, будто держался на ногах только потому, что не отпускал плиту. Атмосфера напоминала последствия лесного пожара. Я едва видела их обоих через дым эмоций, кружащих по комнате, густых, как смог.

Несколько мгновений они молчали. Но тут заговорил Кайл.

— Развод? — произнес он с какими-то вопросительными интонациями в конце.

Я посмотрела на Лу.

— Я никогда этого не говорила. — Она обернулась. Ее ресницы были усыпаны слезами. — Множество людей остаются в браке, не любя друг друга. Разве не это мы делали последние шесть лет? Сосуществовали? Сожительствовали?

И тут среди кружащегося тумана появился просвет. Разрыв. Кайл повернулся и вышел из комнаты.

— Вот это храбрость, Кайл, убегать от проблем! — завопила она вслед.

Он развернулся на пятках и ринулся к ней, почти опрокинув меня.

— Это ты убегаешь, — выплюнул он. — В Дублин, повидаться с родителями? Ненавидя их обоих? Не держи меня за идиота. Я знаю.

От удивления она открыла рот. Теперь я видела все: Лу окружала аура другого мужчины, заметное зеленое течение в ее собственной красной реке. Она не знала мужа достаточно хорошо, чтобы просчитать, что он ее раскусит. Теперь она рассматривала пол.

— А что насчет девочек? — тише спросил Кайл. — Куда денутся они?

Лу просчитала все, кроме этого. Я сразу увидела, как ее мечты разбиваются под силой реальности. Все, о чем говорили Лу и ее любовник, — это о том, что проведут несколько дней на пляже в Трали, с шардоне во льду, глядя на бесконечный горизонт. Она не думала об опеке над детьми.

— Я заберу их с собой.

Кайл покачал головой и скрестил на груди руки. Он уже принял решение за те две секунды, что она колебалась. Он уйдет. Девочки останутся с матерью в этом доме. Он подумал о Марго. На мгновение его аура вернулась в его сердцевину. Он нехотя понял, что тут есть лишь один путь. Ему придется оставить и ее тоже. Он нашел утешение в напоминании о том, что у Марго появились тесные узы с Кариной. Здесь они все будут жить размеренной жизнью. В безопасности. Надежной жизнью. Только без него.

У меня упало сердце.

Кайл побежал вверх по лестнице и стал искать чемодан. Потом вспомнил, что у него нет чемодана. Он сердито выдернул из-под кровати черепаховый чемодан Лу. Я молча наблюдала, серьезная и печальная, как он складывает в чемодан костюмы и рубашки, несколько медицинских книг, стопку драгоценных фамильных фотографий. Он провел много времени у постели Марго, держа дрожащую ладонь над ее сердцем, и глубокая, ноющая молитва запечатлелась в его собственном сердце: «Если Ты там, Бог, если Ты слышишь меня, просто сделай так, чтобы с ней было все хорошо».