class="p1">— Спасибо, — искренне улыбнулась брюнетка, а Елена с наигранным возмущением посмотрела на слегка смутившуюся японку.

— Огромное спасибо,— кивнула она, — только давайте без высочеств. Мы не на званом приеме, да и вообще не люблю я церемонии. Мы все их не любим, да, сестренка? — повернулась она к Анастасии.

— Именно, — подтвердила та.

— И я не люблю! — поспешно поддержал их Николай.

— Вот и отлично… — подвела итог блондинка, а я тем временем расписался на всех шести дисках и торжественно вручил их довольным царственным отпрыском.

— Предлагаю тост за Кенто Фудо, или точнее за Кенто Каядзаки! — громко заявила Елена, — нам крупно повезло, что теперь у нас в империи имеется такой человек!

После того, как мы все выпили, обстановка, которая с появлением принцесс и принца стала какой-то напряженной, быстро вернулась в старое русло. На самом деле Романовы оказались вполне простыми и компанейскими людьми. По крайней мере уже через пятнадцать минут мы перешли с ними на ты под веселым взглядом довольного как слон Третьякова. Вот интересно, чему он так радуется? Ему от нашего неформального общения какой профит?

В общем было весело. Романовы как-то быстро взяли меня в оборот, и разговаривал я в основном с ними. Правда Каору с Масаки и Юки все же разбавляли нашу компанию. Так-то наших царственных гостей интересовало все обо мне. Только вот приходилось внимательно следить за собой, чтобы не проговориться о чем-то лишнем, к тому же алкоголь уже ударил в голову, и пару раз, как говорится, «Штирлиц был близок к провалу». Здесь снова помогли эолки, не давая мне напиться. А вот Романовы уже через полчаса слегка поднабрались, и в зеленых глазах Елены я видел явное желание остаться со мной наедине. По крайней мере во время танцев (ну как же не потанцевать под «Я Свободен» с свежеподаренного диска) ко мне весьма недвусмысленно прижимались. Но здесь уже у меня включился режим самосохранения. Хрен его знает… Все же принцесса. Как бы ее папочка мне голову не открутил… Сначала с императором поговорим, а потом уже будем думать. Если, конечно, будет о чем. К тому же томно на меня смотрела не только блондинка, но и брюнетка. С последней я тоже потанцевал, и она тоже вела себя в танце достаточно фривольно. А в конце предложила называть себя Настей и даже, пользуясь полутьмой, немного распустила руки… Я, конечно, ответил… но, черт побери, она оказалось еще раскованнее, чем Елена. В тихом омуте черти водятся, блин. А вот Николай, как мне показалось, искренне наслаждался ситуацией.

После того, как мы присели на широкий диван отдохнуть (мои три японки кстати переместились туда с нами, и, как ни странно, Булатовой рядом не оказалось), зашел разговор о будущем Кенто Фудо на музыкальном поприще российской империи. Елена заявила, что теперь все хит-парады будут за мной, и вообще она лично не видит, кто бы мог сейчас составить мне конкуренцию. Блин, приятно, черт тебя возьми. Я-то думал, что на меня лесть уже и не действует, но из уст принцессы…

— Может не получиться, — вдруг задумчиво произнесла Каору.

— Почему? — удивленно посмотрела на нее принцесса.

— Есть те, кто мешает… не совсем честными путями!

— Кто? — на этот раз на японку смотрели все Романовы, но та не стушевалась.

— Распутины!

Глава 6

«Я требую продолжение банкета!»

— Распутины? — удивленно хмыкнула Анастасия, — а им что не нравится?

— Ну… — Каору коротко обрисовала суть проблемы. Последовал рассказ о радиостанциях. которые отказывались транслировать песни, и их не пугали даже нехилые неустойки, которые они выплачивали в связи с нарушением ранее заключенных контрактных обязательств, о давлении на звукозаписывающие компании… ну и конечно о разговорах в кулуарах, в которых мои менеджеры и узнали причину всего произошедшего. И в заключении процитировала ответ Распутиных.

— Вот оно что, — как-то неопределенно хмыкнула Елена, — не ожидала я от них. Хотя Распутины всегда были себе на уме.

— Да там скорей всего Сашка воду мутит, — предположил Николай, — наследник Распутиных, — пояснил он нам.

— И есть какие-то доказательства? — спросила Анастасия.

— Помимо хамского ответа нам? — хмыкнула Масаки, — мы подготовили кое-какие записи разговоров с директорами звукозаписывающих компаний.

— Так, — голос Елены стал деловым, в нем появились властные нотки. Вот теперь вижу принцессу, а не мурлыкающую кошечку. — Каору ( она кстати легко запомнила наверно слегка сложные для русского языка имена девушек и запросто общалась с ними), вы можете передать мне документы? Хочу их посмотреть.

— Конечно, — кивнула японка и извлекла из дамской сумочки флешку. Надо же, какие у меня предусмотрительные менеджеры.

— Я тогда свяжусь с вами. — Принцесса как-то загадочно улыбнулась, — или с вами, Кенто. Надеюсь, вы будете не против?

Я заверил ее, что конечно же только за. У меня тут же взяли контакты и поделились своими. Причем данные выдали все трое Романовых. Я краем глаза увидел, что у стоявшей в сторонке Булатовой и тихо наблюдавшей за нами широко открылись от удивления глаза.

Договорившись таким образом связаться в ближайшее время, мы как-то ненавязчиво вернулись в общую компанию. Правда здесь меня уже выцепил серьезный Третьяков и отвел в сторону.

— Князь, разрешите дать вам совет.

— Да, Андрей Андреевич.

— Я вижу, — он как-то заговорщицки улыбнулся, — что вы очень хорошо общаетесь с принцессами. Понятно, дело молодое. Девушкам нравится ваше…ммм… творчество. Они как говорят молодые ваши фанатки. — он сделал многозначительную паузу, — Вы только ничего не подумайте, они всегда отличались простотой в общении, но вот, думаю, лучше вам не забывать о том что они Романовы! И члены императорского рода!

— Не забываю. А что-то может пойти не так? — решил я включить дурака.

— Князь, — укоризненно протянул мой собеседник, — вы же все прекрасно понимаете. Император, конечно, дает много свободы своим детям, но вы пока, несмотря на явное благоволение нашего владыки к роду Каядзакова, темная лошадка. Вас никто не знает и сейчас уважение к вам держится только на уважении императора. И я ни в коему случае не хочу вам что-то запрещать. Никогда не стал бы, да и не могу… Мой вам совет, Кенто. Будьте осторожнее.

— Хорошо, — кивнул я. Как будто сам не знаю.