– Так у девчонки зато жизнь наладится – от такого горба избавится!

– Ага! А у нас? Нам же надо этого Сеньку женить!

– Ну так… И чего?

– А это, как будто он все придумал, она узнает и влюбится мгновенно!

– А ты бы влюбилась?

– Да я уже и так… Почти люблю этого Сеньку! А чего, нормальный мужик!

– У самой муж рядом болтается, а она про Сеньку!

– А чего? Я родня, мне можно!

Когда домой заявились веселые, но чуть встревоженные мужики, за столом сочно храпели три дивы, а их головы нежно укутывала распавшаяся чалма.

– Чего это они головы полотенцем укрыли? – удивился Шурка. – Ворожат они, что ли?

– Нет, – с опаской покачал головой Петро. – Это они, прошу учесть, видеть нас не желают. Протест, так сказать… Непонятно только, для каких целей сюда наведалась Людмила? Может быть, пришла поинтересоваться моим здоровьем? А что? Она всегда мне на работу звонит и спрашивает: «Ты как? На вторую смену не оставили?» Даже сюда прибежала, неспокойная моя…

Петро хотел нежно погладить голову любимой, но под полотенцем кто их там разберет, поэтому погладил Анну, ну как рука легла. Та к таким нежностям была непривычна, поэтому резво дернула головой и проснулась.

– Ого! Вот они, красавчики! – рявкнула женщина, отмахиваясь от полотенца.

– Эххх, Петя, – перекосился Шурка. – Не надо было тебе мою жену трогать… Она ж теперь… Анечка! А что я тебе принес! Ты только посмотри! Я ж тебе это… Бутылочку пива припас! Ах черт, ты ж пиво-то не пьешь, а я так хотел порадовать, ну… Ну ничего, я уж тогда сам порадуюсь…

– Порадуйся, любимый мой. Порадуйся напоследок, – мстительно закивала Анна. – А то завтра тебе уже и домой пора, когда еще вырвешься.

– Не понял, – стал беззащитно оглядываться Шурка. – А почему это домой?

– Нет, а почему это ему? – вытаращился Семен. – А вы, что ли… со мной жить собираетесь?

– Семен, так вышло, – вздохнула Анечка. – Яне надо присмотреть себе институт, ей же поступать, так что… Будем считать, что тебе крупно повезло. Да! А где поросенок-то? Я ж хорошо помню – привозила молочного поросенка, куда он делся?

Нашли все же несчастного поросенка – тот как-то оказался на балконе – и снова праздник продолжался. Правда, теперь уже не так буйно, не так шумно, но… Зато дамы были в приподнятом настроении, а их мужья, избежавшие заслуженного наказания, и вовсе чувствовали себя чудесно.

На следующий день с Анной творилось что-то непонятное. Прямо за завтраком, накладывая каждому в тарелку густой манной каши, она почему-то спросила:

– Шур, вот ты скажи, а чего это у нас, помимо Янки, больше никаких деток не завелось?

Семен фыркнул, Василий Васильевич крякнул, а Янка с интересом стала ждать ответа. Пока же Шурка таращил глаза и придумывал, что ответить, Анна продолжала:

Вот ты скажи, Сень, как бы было хорошо – бегает тут такая малышка… Девочка, например… Косички там всякие, бантики, папой тебя называет, Сень, а?

Сеня поперхнулся.

Я не понял, Аня, а ты чего, ко мне, что ли, с этим вопросом?

Да почему к тебе? – вздохнула Анна и задумалась, прижав поварешку к груди. – Я вот так мечтаю… Девочку бы нам, а, Сень?

Так ты ж сама больше детей не хотела! – прорезался голос у супруга. – Ты ж говорила: «Бизнес, бизнес! Вот в новый дом переедем!..»

Так это правильно, – зыркнула на него жена. – Потому что мне же некогда с пеленками возиться, а тут тебе сразу – готовенький! Взросленький уже дитенок! И потом, чего ты ко мне с дитями прицепился?! Я тебе про всю родню нашу! Янке уж… восемнадцать скоро, а она все еще самая маленькая!

Зря ты так, Анечка, – не согласился супруг. – У твоего родного братца шестеро… И все от разных матерей, а он от алиментов бегает.

Действительно… – вздохнула Анна и на некоторое время замолчала.

Но ненадолго. По телевизору мужчины смотрели спортивную программу, когда в комнату вошла Анна и вдруг спросила:

Дядь Вася, а вам Сонечка понравилась? Такая славная, правда?

Василий Васильевич уставился на родственницу, потом смущенно пожал плечами:

Ну что ты, Анечка, она ж еще совсем девочка! Староват я для нее.

Господи! Ну кто про вас-то говорит? Я ж спросила, нравится или нет? На ваш, на мужской взгляд!

Пап, – не отрываясь от экрана, проговорил Семен, – Аня просто хочет предложить Сонечку тебе в невестки, чего непонятного.

Вон оно что… – поднял брови Василий Васильевич. – В качестве невестки – да! Очень нравится.

Еще б меня кто спросил, – бросил Семен.

И меня, – как мог, поддержал брата Шурка. – А то… Ведь ни слова не скажут, а потом… Правда ж, Сень?

Анна уперла руки в бока:

А я знаю, что ты ответишь! Ты скажешь, что тебе Сонечка вовсе даже не понравилась, потому что ты любишь только меня и все! И никого больше! Вот так ты и ответишь, правда, мой драгоценный?

Шурка нервно сглотнул:

Ну конечно, чего спрашивать…

– Дядь Вася, а Ксюша вам понравилась? Такая хорошая девочка, правда ведь?

– У-у-у-у! – взревел Овчаров и быстро ушел к себе в спальню. Он не переносил, когда так неприкрыто за него принимали решения.

Он уже начал было засыпать, как почувствовал на своем плече горячую руку.

– Вот видишь, ты сам себе не рад, – материнским тоном проговорила Анна, усевшись к нему на постель. – Жениться тебе надо, Сеня. Сейчас бы Сонечка…

– Аня! – вскинулся Овчаров. – Дай мне отдохнуть! Возьми и займись чем-нибудь! Иди вон… С Шуркой детей делайте! Не надо мне вот тут сейчас…

– Не переживай ты так, – нисколько не смутилась Аня. – Сонечка вернется… Может быть, тебя простит, и у вас все будет хорошо.

– Шурка! – взревел Семен. – Да заберешь ты свою жену в конце-то концов?! Она мне уже всю плешь проела!

– Иди уже отсюда, мам, – появилась в дверях Янка. – Ты его уже достала… Я сама тут… Сень, так я чего говорю – жениться тебе надо, Сеня.

В морозный день к дому неторопливо двигалась Зинаида Борисовна. Идти ужасно не хотелось, она уже точно знала, что ее опять встретит запертая дверь и оскорбления зятя, но и толкаться у старшей дочери уже не было никакой совести. Вера вроде и рада была, но Зинаида Борисовна всегда привыкла быть хозяйкой, а в чужом доме это не совсем получалось. Да и чего говорить – Верочка вся в мать характером, ей сильно не покомандуешь. Вот и приходится голову клонить, и это на старости-то лет!

– Теть Зина! Ой, здравствуйте! – выскочила вдруг ей навстречу соседка с нижнего этажа, Люся. – А я вас жду-жду… Куда это вы запропали? Прямо никак вас обнаружить не удается!