После выхода из окружения Козакова переводят вместе с отрядом в район двинского Березняка, где он принимает командование Двинским авиадивизионом. И снова начинается интенсивная боевая работа, в ходе которой в ноябре — декабре дивизион впервые теряет своих лучших лётчиков.

Смерти в лицо смотрит и сам командир. 24 января 1919 г., во время наступления красных, Козаков получает ранение в грудь ружейной пулей навылет.

Отправившись на разведку с запасного аэродрома, он даже не успевает набрать высоту, как его обстреливают из окопов.

И всё же опытному лётчику удаётся благополучно посадить свой аэроплан. После излечения, в апреле, Александр Александрович сдаёт командование дивизионом английскому майору Карру, оставшись простым пилотом в 1-м Славяно-Британском авиационном отряде. Тогда же следует производство в майоры Королевских воздушных сил Великобритании. В следующем месяце Козаков участвует в операции по уничтожению аэродрома красных в районе с. Пучега, на Северной Двине.

Изначально предполагалось обстрелять этот аэродром с бреющего полёта, а уже затем высадить десант, который при помощи факелов и канистр с бензином должен был поджечь машины красных. Но из-за поломки двух машин операция была ограничена использованием бомб и пулемётного огня. Всё же аэродром был из строя выведен.

Если уже говорить о личных боевых заслугах Козакова по ту сторону фронта, то три британских ордена («За боевые заслуги», «Военный крест» и крест «За лётные боевые заслуги»), а также французский орден Почётного Легиона были им заслужены всего лишь за год братоубийственной войны.

Однако бесконечный ужас её подходил к своему логическому завершению. Союзники готовились к эвакуации своих войск из Мурманска и Архангельска. Последнее наступление на красных было развёрнуто ими только лишь с целью прикрытия этого мероприятия. Сам Козаков в этих заключительных боях как будто искал смерти. На бреющем полёте он расстреливал «большевичков» из своего пулемёта. А когда смерть не взяла, ему пришлось задуматься и о своей дальнейшей судьбе.

Безусловно, союзники уговаривали Александра Александровича продолжить службу в Великобритании. Его мужество, мастерство и профессионализм вызывали у них восхищение. Но сильный человек после всего пережитого теперь впал в состояние тяжёлой депрессии. Причиной тому были и успехи «большевичков», гибель боевых товарищей и, конечно же, бегство союзников. А следовательно, крушение надежд. И он категорически отказывается.

Ю.М. Гальперин: «Горькие, ох горькие раздумья… Мысленно Козаков возвращался к разговору с английским командующим: ему, русскому человеку, как наёмнику предлагали убежище в Лондоне, конечно, убежище, спасение от неминуемой расплаты… А ведь он заслужил кару… Выходит, потеряна солдатская честь, которой он дорожил больше всего на свете, и родина потеряна?..

Возможно, что так приходило к Козакову запоздалое, беспощадное прозрение… Не о том ли свидетельствует летописец, запечатлевший день 1 августа 1919 года: "Капитан Модрах в последний раз пожал Козакову руку и пошёл на пристань, чтобы уехать в Архангельск и оттуда пробраться в устье Енисея к Колчаку.

— Я провожу вас на "сопвиче", — сказал Козаков и направился к своему ангару. В ангаре возился у самолёта механик.

— Опять обновка? — спросил Козаков, заметив на механике новую кожаную куртку.

— Чужая, англичане подарили перед отъездом…

— Да… — задумался вдруг Козаков, — всё здесь чужое. Аэропланы. Ангары… Даже форма на мне… только вот земля ещё наша… Выводи! — сказал он и пошёл медленно по аэродрому. По дороге нагнулся, поднял стебелёк травы и, кусая его, опустил голову, зашагал ещё медленнее, о чём-то напряжённо думая, и очнулся только тогда, когда увидел перед собой самолёт…

Перед полётом по своему обыкновению перекрестился, проверил рули…»

Сразу после разбега аэроплан Козакова круто набрал высоту, затем практически вертикально завис на доли секунды и тут же опрокинувшись, с работающим на полном газу мотором, врезался в землю.

Случилось это 19 июля 1917 г. Умер же известный русский ас от перелома позвоночника буквально через несколько минут. Почему-то, у многих свидетелей этой трагедии осталось убеждение в совершении самоубийства. Так ли это, нам уже никогда не узнать. Важно лишь то, что похоронили Козакова на краю лётного поля, по русскому обычаю через три дня. На могиле было установлено надгробие из двух перекрещённых пропеллеров, а на белой доске была выведена надпись: «Лётчик Козаков. Сбил 17 немецких самолётов. Мир праху твоему, герой России».

Вячеслав Матвеевич родился 24 сентября (6 октября) 1885 г. в станице Келермесской Майкопского отдела Кубанской области, в семье войскового старшины.

Потомственные дворяне — Ткачёвы верно служили России. Дед Вячеслава Матвеевича служил ещё в Кавказском линейном казачьем войске в чине есаула.

В 1904 г. Ткачёв-младший оканчивает Нижегородский кадетский корпус (где он учился вместе с П.Н. Нестеровым) и вместо кавалерийского училища выбирает артиллерийское Константиновское. 30 июня 1906 г. новоиспечённый хорунжий выпускается во 2-ю Кубанскую казачью батарею. Начинается офицерская служба. 16 марта 1909 г. Ткачёва переводят в 5-ю Кубанскую батарею, 6 мая производят в чин сотника и 29 августа назначают исполняющим должность делопроизводителя батареи. С 18 сентября 1909 г. он заведует учебной командой, а с 22 июня по 15 августа 1910 г. исполняет должность заведующего хозяйством.

6 сентября Ткачёва прикомандировывают к Одесскому кадетскому корпусу «для занятия должности офицера-воспитателя».

Именно в этом городе двадцатилетний сотник впервые увидел парящий в небе аэроплан. Это был знак судьбы свыше.

В кадетском корпусе Ткачёв прослужит почти два года, проявив не только организаторские способности, но и педагогический талант. Всё это, несомненно, пригодится позже. А пока с разрешения начальства в свободное от службы время Вячеслав Матвеевич обучается (с 1911 г.) в Одесской школе пилотов.

Получив диплом пилота, он 1 июня 1912 г. по собственному желанию откомандировывается обратно в часть, а 28 сентября поступает в Офицерскую школу авиации Отдела Воздушного флота.

Вячеслав Матвеевич любил рассказывать, как подсмеивались над ним отец с дедом, видимо приревновав его к небу и не простив в душе «измену» потомственному казачьему делу.

« — Ты вот скажи, — говорил один, — куда саблю будешь прятать в том самом "ераплане"?

— Да сабля ладно, — подхватывал другой, — а коня куда, а сено?»

Но прощение наступило в 1913-м, после известного перелёта…

В декабре Ткачев сдаёт экзамен на звание военного лётчика, а 1 января 1913 г. уезжает в 7-ю воздухоплавательную роту (со 2 мая 1913 г. — 2-й отряд роты, с 23 июня 1913г. — 11-й авиационный отряд) в Киев. 27 июня он прикомандирован к 3-й авиационной роте. В этом городе они снова встречаются с П.Н. Нестеровым, но уже как друзья и единомышленники, связанные небом.