рассказывал,

Я б не молчал.

Но сплошным наказаньем

Сквозь ветер, сквозь тьму

Телеграммы бегут

По хребту моему:

«Он встает из развалин —

Нанкин, залитый кровью…»

«Папа, мама волнуются,

Сообщите здоровье…»

Я бегу, обгоняя

И конных и пеших…

«Вы напрасно волнуетесь…» —

Отвечает депеша.

Время!

Дай мне как следует

Вытянуть провод,

Чтоб недаром поэтом

Меня называли,

Чтоб молчать, когда Лидочка

Отвечает: «Здорова!»,

Чтоб гудеть, когда Нанкин

Встает из развалин…

1927

ПЕРЕД БОЕМ

Я нынешней ночью

Не спал до рассвета.

Я слышал — проснулись

Военные ветры.

Я слышал — с рассветом

Девятая рота

Стучала, стучала,

Стучала в ворота.

За тонкой стеною

Соседи храпели,

Они не слыхали,

Как ветры скрипели.

Рассвет подымался,

Тяжелый и серый,

Стояли усталые

Милиционеры,

Пятнистые кошки

По каменным зданьям

К хвостатым любовникам

Шли на свиданье.

Над улицей тихой,

Большой и безлюдной,

Вздымался рассвет

Государственных будней.

И, радуясь мирной

Такой обстановке,

На теплых постелях

Проснулись торговки.

Но крепче и крепче

Упрямая рота

Стучала, стучала,

Стучала в ворота.

Я рад, что, как рота,

Не спал в эту ночь,

Я рад, что хоть песней

Могу ей помочь.

Крепчает обида, молчит,

И внезапно

Походные трубы

Затрубят на Запад.

Крепчает обида.

Товарищ, пора бы,

Чтоб песня взлетела

От штаба до штаба!

Советские пули

Дождутся полета…

Товарищ начальник,

Откройте ворота!

Туда, где бригада

Поставит пикеты, —

Пустите поэта!

И песню поэта!

Знакомые тучи!

Как вы живете?

Кому вы намерены.

Нынче грозить?

Сегодня на мой

Пиджачок из шевьота

Упали две капли

Военной грозы.

1927

ЖИВЫЕ ГЕРОИ

Чубатый Тарас

Никого не щадил…

Я слышу

Полуночным часом

Сквозь двери:

— Андрий! Я тебя породил!.. —

Доносится голос Тараса.

Прекрасная панна

Тиха и бледна,

Распущены косы густые,

И падает наземь,

Как в бурю сосна,

Пробитое тело Андрия…

Я вижу:

Кивает смешной головой

Добчинский — старый подлиза,

А рядом с обрыва

Вниз головой

Бросается бедная Лиза…

Полтавская полночь

Над миром встает…

Он бродит по саду свирепо,

Он против России

Неверный поход

Задумал — изменник Мазепа.

В тесной темнице

Сидит Кочубей

И мыслит всю ночь о побеге,

И в час его казни

С постели своей

Поднялся Евгений Онегин:

— Печорин! Мне страшно!

Всюду темно!

Мне кажется, старый мой друг,

Пока Достоевский сидит в казино,

Раскольников глушит старух!..

Звезды уходят,

За темным окном

Поднялся рассвет из тумана…

Толчком паровоза,

Крутым колесом

Убита Каренина Анна…

Товарищи классики!

Бросьте чудить!

Что это вы, в самом деле,

Героев своих

Порешили убить

На рельсах,

В петле,

На дуэли?..

Я сам собираюсь

Роман написать —

Большущий!

И с первой страницы

Героев начну

Ремеслу обучать

И сам помаленьку учиться.

И если, не в силах

Отбросить невроз,

Герой заскучает порою, —

Я сам лучше кинусь

Под паровоз,

Чем брошу на рельсы героя.

И если в гробу

Мне придется лежать,

Я знаю:

Печальной толпою

На кладбище гроб мой

Пойдут провожать

Спасенные мною герои.

Прохожий застынет

И спросит тепло:

— Кто это умер, приятель? —

Герои ответят:

— Умер Светлов!

Он был настоящий писатель!

1927

В РАЗВЕДКЕ

Поворачивали дула

В синем холоде штыков,

И звезда на нас взглянула

Из-за дымных облаков.

Наши кони шли понуро,

Слабо чуя повода.

Я сказал ему: — Меркурий

Называется звезда.

Перед боем больно тускло

Свет свой синий звезды льют…

И спросил он:

— А по-русски

Как Меркурия зовут?

Он сурово ждал ответа;

И ушла за облака

Иностранная планета,

Испугавшись мужика.

Тихо, тихо…

Редко, редко

Донесется скрип телег.

Мы с утра ушли в разведку,

Степь и травы — наш ночлег.

Тихо, тихо…

Мелко, мелко

 Полночь брызнула свинцом, —

Мы попали в перестрелку,

Мы отсюда не уйдем.

Я сказал ему чуть слышно:

— Нам не выдержать огня.

Поворачивай-ка дышло,

Поворачивай коня.

Как мы шли в ночную сырость,

Как бежали мы сквозь тьму —

Мы не скажем командиру,

Не расскажем никому.

Он взглянул из-под папахи,

Он ответил:

— Наплевать!

Мы не зайцы, чтобы в страхе

От охотника бежать.

Как я встану перед миром,

Как он взглянет на меня,

Как скажу я командиру,

Что бежал из-под огня?

Лучше я, ночной порою

Погибая на седле,

Буду счастлив под землею,

Чем несчастен на земле…

Полночь пулями стучала,

Смерть в полуночи брела,

Пуля в лоб ему попала,

Пуля