футболка и белоснежные кроссовки, вся одежда, естественно, от самых известных фирм.

– Так о чем вы хотите со мной поговорить? – спросил Константин. – И кстати, вы не представились.

– Да, это мое упущение. Меня зовут Татьяна Александровна Иванова, – сказала я.

– А чего так официально? – усмехнулся Константин. – Вы прямо как училка: фамилия, имя и еще и отчество.

– Разговор у меня к вам, Константин, будет серьезный. Поэтому вот так все и официально, – объяснила я.

– И о чем же разговор-то? – лениво осведомился Стародубников.

– О Елизавете Донниковой. Только не говорите, что вы знать не знаете такую, – предупредила я, увидев, как Константин заметно переменился в лице. – Она здесь? – быстро спросила я.

– Кто «она»? – недоуменно спросил Константин.

– Елизавета. Елизавета Донникова, – почти по слогам произнесла я имя и фамилию племянницы владельца строительного бизнеса.

– Да вы чего? С чего бы ей находиться здесь? – несколько напряженно спросил Константин.

– Но ведь вы встречаетесь, не так ли? – внимательно посмотрела на Стародубникова.

– Встречались. Прошедшее время. Уже не встречаемся. Разбежались.

Рубленые фразы, но посмотрел на этот раз парень несколько растерянно. Во всяком случае, от того откровенного, раздевающего взгляда, которым он окидывал меня в самом начале, не осталось и следа.

– Стало быть, Елизаветы сейчас здесь нет, – скорее утвердительно, чем вопросительно, произнесла я.

Но Константин буквально взвился:

– Нет! Я же сказал! Если не верите, можете обыскать дом! Я разрешаю!

«Ишь ты. Разрешает он. А мне твое разрешение и не требуется. Надо будет, и обыщу. Но попозже».

– Ладно, Константин, я вам верю, – примирительно сказала я. – Верю, что Елизаветы здесь нет. В таком случае где же она?

– Да я-то откуда знаю? – снова с раздражением спросил Константин.

– Ну, хотя бы где она может находиться, вы можете сказать? – не отставала я.

– Нет, не могу, потому что совершенно не представляю, где она может быть. Говорю же вам, что мы с Лизкой расстались, – упрямо стоял на своем Стародубников. – И каждый пошел своей дорогой.

– Да? А у меня вот другие сведения имеются. – Я пристально посмотрела на Константина.

– И какие же? А, понимаю, вам Лизкины подружки наговорили всяких небылиц. Они это умеют. Уверен, что и меня они тоже сдали. Иначе откуда бы вы узнали про меня?

– Ну, у меня есть свои способы добывания информации, – не вдаваясь в подробности, ответила я. – Мне также известно и то, что какое-то время, до того как каждый из вас пошел своей дорогой, – я процитировала парня, – вы жили вместе.

– Не буду отрицать этот факт. А что, нельзя? Лизка уже достигла совершеннолетия, я тоже. И вообще, каждый может жить где хочет и с кем хочет. Мы с Лизкой почувствовали обоюдную симпатию, я пригласил ее к себе пожить. Нет, не сюда, это коттедж родителей, а у меня имеется своя квартира в городе. Ну вот, пожили вместе, а потом расстались, – объяснил Стародубников.

– А кто с кем расстался? Елизавета с вами или вы, Константин, с Елизаветой? – уточнила я.

– А что, это так важно, так принципиально? – хмыкнул Стародубников. – Какая, в конце концов, разница? Никакой!

– Да не скажите. Как раз именно это и может иметь принципиальное значение. Так кто же был инициатором разрыва? – Я продолжала настаивать на конкретном ответе.

– Ну, допустим, я, – нехотя признался Константин.

– Так «допустим» или все-таки вы? – продолжала допытываться я. – Вы сказали Елизавете, чтобы она уходила?

Константин вздохнул.

– Получилось так, что никто из нас прямо такого не говорил, – сказал парень.

– Это как же надо понимать ваши слова? – Я удивленно посмотрела на Константина. – То есть вы не сказали ей: «Знаешь, что? Уходи!» И Елизавета тоже не стала говорить: «Все кончено, я ухожу».

– Да что вы цепляетесь к словам и докапываетесь? – вспылил Стародубников. – Для чего вам все эти подробности? Роман, что ли, собираетесь писать?

– Возможно, что со временем и напишу, как знать. Но в данном конкретном случае меня интересуют все эти подробности, потому что ситуация складывается очень серьезная. И очень тревожная. Ведь если вы какое-то время жили вместе, а затем разбежались, Елизавета могла решиться на самоубийство. Ведь вы, Константин, все время увиливаете от честного ответа на мой вопрос: кто из вас поставил точку в ваших отношениях? И кстати, ваши родители знают о ваших отношениях с Елизаветой и о совместном проживании с ней в вашей городской квартире?

– Да при чем тут мои родители? Ни к чему их сюда приплетать! – с раздражением, даже со злостью воскликнул Константин. – И с чего это вы вдруг заговорили о Лизкином самоубийстве? Не такой уж она и нежный цветочек, чтобы не пережить наш разрыв. Если хотите знать, до меня она встречалась с одним великовозрастным мэном. Потом они расстались. И никто из этого трагедии не делал. Никто не умер, все живы и здоровы.

– Но в данном случае не все так благополучно. Елизавета уже несколько дней не выходит на связь, ее телефон не отвечает, дома она тоже не появляется. – Я снова объяснила ситуацию.

– Но я и правда не знаю, где она. Вообще-то, если уж на то пошло, то это Лизка меня бросила. Она решила поставить точки над «i», вот.

– И как же это случилось? – спросила я.

– Как, как? Взяла и ушла, – буркнул Константин. – Причем ушла к моему другу.

– Как зовут друга? – тут же спросила я.

– Стасом его зовут, – нехотя ответил Константин.

– Полностью, пожалуйста, фамилию тоже назовите, – попросила я.

– Станислав Сошественский. Мы вместе учимся, на одном курсе. Стас вообще-то не здешний, не тарасовский. Он из Самары приехал, – пояснил Константин.

– А где живет этот Стас? – спросила я.

– Квартиру снимает.

– Значит, обеспеченный этот Стас, – предположила я.

– Да, у него отчим в серьезном бизнесе крутится. Но Стас и сам зарабатывает: он в электронике нехило шарит. Да и по университетским предметам тоже…

– И давно вы дружите? – задала я вопрос.

– С первого курса, – ответил Константин.

– Понятно. И что же дальше?

– А дальше… Короче, появилась Лизка…

Константин замолчал.

– Давайте,