Опять было темно, и сколько времени прошло, я не могла сориентироваться. Вроде несколько часов. Но с учетом того, что идем мы по волшебной тропе, могло оказаться и несколько суток.

Когда дорожка вдруг закончилась, а мы вывалились на широкий тракт, то я даже растерялась. Блондинчик тоже не ожидал такой внезапности и резко остановился, так что я врезалась в него.

— Ой! — потерла я лоб, так как умудрилась впечататься им в висящий на спине парня щит.

Быстро оглянулась, но тайной тропы и след простыл. По обочинам дороги высился непроходимый лес, и ничто не напоминало о том, что еще секунду назад по нему мы шли совершенно свободно, ни одно дерево не перегораживало нам путь.

— Спасибо, дяденька леший, — еще раз поблагодарила я, потирая пострадавший лоб. — Марко, а почему так темно? Мы ведь долго шли, сейчас должно быть утро.

— Не знаю, — буркнул он и снова потащил меня куда-то вперед, но уже по тракту.

— А почему в эту сторону, а не в ту? — ткнула я его в плечо.

— Не знаю, — получила я все тот же ответ. Мой спутник явно не был расположен к разговорам.

И вот мы опять идем… Боги, да когда ж это закончится? Первые драйв и кураж от невероятного приключения, в которое я угодила и затащила незадачливого светловолосого путешественника, уже спали. Я безумно утомилась и от выматывающей ходьбы, и от голода, и от недосыпа. Я же не бродячий наемник, мне такие похождения совершенно не в радость. Но чувство собственного достоинства и воспитание не позволяли мне начать ныть и канючить.

Даже говорить не хотелось, а уж о том, чтобы тратить силы на истерику и слезы, и речи вестись не могло. Брела, с трудом переставляя ноги и поминутно сбиваясь с шага, и представляла себе жареную курочку, запеченную картошечку с маслицем и зеленью, стакан молока и пироженку. Ох… Аж желудок свело от этих мыслей.

Нет, о еде думать не будем. Будем мечтать о горячей ароматной ванне с пеной, большом полотенце, мягкой перинке и пушистой подушке. Вот же хрын! Глаза и так с трудом удавалось держать открытыми, а от мыслей о постели они и вовсе слипаться начали. Я чуть челюсть себе не свернула, безостановочно зевая.

— Может, хватит?! — не выдержал мой партнер по похождениям неизвестно откуда неизвестно куда. — Ты с такими завываниями зеваешь, что сейчас сбежится вся нечисть с округи, чтобы закусить сонной добычей.

— Подавя-я-ятся-я, — снова протяжно зевнула я. — Ну прости, прости. Устала я.

— Как будто я не устал, — под нос пробормотал Марко. — Послали же боги тебя на мою голову.

— Ты просто пока не привык ко мне, — вяло передернула я плечами и поплотнее укуталась в платье-плащ. — Смотри, огонек. — Внезапно замеченный вдалеке свет заставил меня проснуться. — Люди! Ура!

И вот уже я тащу за собой флегматичного Блондинчика.

К огням мы выходили с опаской. Мало ли, вдруг это болотные гнилушки заманивают глупцов, а там и кикиморы поджидают, когти точат, чтобы сожрать мясо, которое само к ним пришло. Но нет…

Лаяла собака, раздавались мужские голоса, лошадь негромко заржала, кошка мяукнула.

— Постоялый двор? — тихонько спросила я, глядя на высокий забор с мощными воротами, сейчас закрытыми.

— Похоже на то, — после паузы отозвался Марко. — Держи рот на замке. Говорить буду я. И всех богов ради, не лезь со своим неуемным энтузиазмом. Нам еще не хватало влипнуть в проблемы.

— А то мы сейчас не в проблемах.

— О! Ну конечно, — едко ответил он, смерив меня снисходительным взглядом. — Тебе, наверное, облегчением покажется, если тебя примут за продажную девку и предложат работу по профессии. А меня прирежут ради кошелька и нехитрого скарба.

— Ой, — пискнула я и захлопнула рот так, что аж зубы клацнули.

Оценив мое молчание как положительное и благоприятное, парень подошел к воротам и постучал в них кулаком. А я тем временем быстро скрутила растрепанную косу в узел, стащила с шеи платок и повязала его на голову. Уж больно приметная у меня внешность, не стоит привлекать лишнего внимания. Одежда-то хоть и из хорошей ткани, но простого кроя, а вот огненно-рыжая блестящая, ухоженная шевелюра… В общем, я зайчик. Маленький, серенький и незаметный, только ушки на макушке.

— Кто?! — рявкнул из-за ограды бас.

— Постояльцы. Ночлег нам нужен.

— Кому это «нам»?

— Мне и сестре моей. На нас напали там, дальше по дороге. Еле ноги унесли…

— Эт кто ж там опять балует? — задал риторический вопрос наш невидимый собеседник. — А сами-то кто будете? Чем докажете, что не нежить и не нечисть? Мало ли какая пакость из лесу в ночи выбралась?

— Я — Мар, а сестру Иссой кличут. А доказать… Огня мы не боимся, кинь нам факел, что ли. Да и в богов мы веруем. — Марко осенил себя знамением Светлой Лунары, покровительницы домашнего очага. Пихнул меня, и я повторила его жест.

— И правда, люди. Ну проходите…

Загремел засов, что-то стукнуло, и одна створка тяжелых ворот приоткрылась. Блондинчик шагнул первым, оценил обстановку и лишь после этого втянул внутрь меня.

— Здрасьте! — робко шепнула я, вытаращив глаза на огромного толстого бородача в грязном переднике, стоящего с факелом в руках.

— Больная у тебя сестра, что ль? — оглядев меня, спросил трактирщик у Марко. — Чего в платке?

— В ухе у нее стреляет, застудила, — прозвучал невозмутимый ответ.

— А лошадь где? Или тоже забрали грабители? — продолжил допрос недоверчивый мужик и свистом подозвал к себе огромного лохматого пса.

Я испуганно вздохнула и попятилась, но бородач цыкнул:

— Стой на месте, пигалица. Не укусит, коли ты человек, а не тварь нечистая.

Вот утешил так утешил! Я зажмурилась и замерла на месте, позволяя псине себя обнюхать. А когда холодный мокрый нос ткнулся в мою ладонь, едва не завизжала с перепугу.

— Ночлег в комнате и ужин по серебрушке за каждого. Ежели на сеновале, то по полсеребрушки, только за ужин.

— Ну и цены у вас, уважаемый, — прохладно ответил Марко.

Я решилась открыть глаза и увидела, что собака сидит у ног хозяина и вполне дружелюбно помахивает длинным лохматым хвостом.

— Не устраивает, шагайте в город, — угрюмо ответил трактирщик. — Как раз к следующей ночи пешочком и доберетесь, если вами по дороге кто не закусит.

Я открыла было рот, чтобы влезть с комментарием, но Блондинчик пресек мою попытку на корню, схватив за ладонь и крепко сжав. Ах, ну да, мне же не велено разговаривать.

— Ужин на двоих и комнату.

— Вот так бы сразу. Деньги вперед. Идемте.

Дядька запер ворота на толстенный засов, свистнул собаке и указал ей в сторону конуры у крыльца, а нас поманил за собой.