на физические, тел. И, если достаточно расслабить внимание и погрузиться в тишину, можно было услышать её песню— такую же беззвучную и неуловимую, слышимую особенным глубоким органом восприятия.

Уже какое-то время назад нужно было сместить корабль в другой слой пространства и перестроить все существующие связи с земными контактёрами. Ноги Цена стало обволакивать вырастающее из дна корабля субстанция и, в конечном итоге, он будто врос в судно. Перед ним возникло два колеблющихся облачка, которые синхронизировались с его правой и левой ладонью соответственно. И получалось так, что двигая то одной, то другой рукой, облако было как-бы «привязано» к руке. Облака состояли из вяжущей и податливой энергии, внутри которой находилось ядро более плотной консистенции, нежели окутывающее его облако, но тоже очень податливое. Вся поверхность корабля изменила свои свойства и стала такого же типа и вида, что и ядра, окутанные облаками и находящиеся «в руках» Цена. Самих членов экипажа— Пера, Цена и сферу-координатор— окутала золотистая вуаль с изрядной массой вкраплений субстанции, что покрывала поверхность корабля и из чего состояли ядра. В один момент эта однотипная масса заиграла светом, словно синхронизируясь между собой и членами экипажа. Пространство внутри судна, само судно и его внутренние участники стали менять свою форму, размеры, светимость и прочие параметры. Космический корабль сжался, быстро завибрировал и вдруг с мгновенным хлопком исчез из того пространства, где находился всё это время, оставив после себя невидимый слепок-оттиск с информацией о своём пребывании, который просуществовал ещё некоторое время, а затем растворился в небытии.

Пер, находясь в защитной оболочке, в принципе, как и Цен, которая не позволяла исказить их тела, перемещался внутри корабля, просчитывая маршрут и мгновенно передавая данные Цену. Последний, используя "облачные ядра", корректировал маршрут по наводке Пера. Сейчас он стоял в центре корабля в позе витрувианского человека: из раскрытых пальцев тянулись энергетические линии разных цветов, которые витиевато расходились к различным частям корабля. Кистями он управлял сферами-ядрами, которые гнулись в зависимости от команд, что он закладывал в движения, отчего судно становилось то меньше, то больше, то быстрее, то медленнее, то тяжелее, то легче, а также изменяло свою форму. Все «перемены» корабля были не просто капризом его пилота— каждый слой пространства и измерения, через которые они проходили, обладали различными условиями, «правилами» и законами, в результате чего нужно было перестраиваться, чтобы не застрять «в конфликте параметров» между их кораблём и этими самыми пространствами.

Пер, игнорируя любые объекты внутри пространства их корабля, быстро перемещался из верха— вниз, из низа— по диагонали вправо, а оттуда— по эллипсу влево. Логистика и осмысленность его перемещений были сейчас понятны лишь ему. Зависнув в одной части корабля, он посылал импульс-луч и, не дожидаясь ответного отклика, быстро перемещался в другом направлении, где посылал ещё один импульс, а потом ещё и ещё. Через какое-то время импульсы-лучи возвращались, неся информацию из тех мест, куда они забрасывались. На основе этого и простраивались наиболее благоприятные маршруты их путешествия.

Корабль несло по световым тоннелям, потом его выкидывало в свободное пространство, не ограниченное ничем и не накладывающее никаких ограничений, что позволяло творить в нём всё, до чего дотягивалась фантазия, воображение и сила намерения разумных существ. Следом попадались пространства, где приходилось пробираться очень осторожно и максимально осознанно, углубляя степень своего присутствия— это были напитанные болью и страданиями места. Здесь, чтобы не хватануть на себя часть чужой боли и излишка страданий, нужно было очень бдительно, безкомпромисно и невовлечённо продвигаться, мгновенно реагируя на любые волнения и всплески в окружающей их текущей действительности. «Как нож сквозь топлёное масло…»— возникла в общем информативном поле знакомая фраза, сказанная знакомым персонажем. Ещё одно пространство, через которое они проходили, позволяло скинуть любые древние связи, что могли тревожить Дух. Оно— это место— впитывало в себя древний груз, как губка. И если в нём остаться надолго, можно насовсем лишиться псевдо-оболочек, накопленных за бесконечность существования.

Пер подал сигнал Цену задержаться здесь подольше, а сам перенаправил часть здешнего эфира (если это был эфир) по лучам к землянину и к тем, кто с ним связан— вольно или невольно. Это, по его идее, должно было помочь в избавлении от излишних тягот трёхмерной жизни.

***

Приняв то, что транслировали ему герои его произведения, человек первым делом просканировал этот дар на возможность негативного воздействия. Канал связи был защищён, но дополнительная ясноокость и бдительность не помешает. После того, как он убедился в чистоте «посылки», он позволил произойти необходимым трансформациям, связанными, с принятием этого подарка. Этот дар из другого пространства планомерно и уверенно, набирая обороты, стал вытягивать из человека древние закостенелые скопления. Процесс пошёл, и ему требовалось время.

***

— Здесь нам больше делать нечего, — Пер закончил направлять эфир здешней среды и смотрел на то, как их корабль и всё в нём, за исключением их с Пером и сферы (из-за защитных оболочек), преломлялось и искажалось из-за характеристик этой мерности. Это было похоже на то, как художник разбавляет и смешивает краски на своей палитре, вправо и влево размазывая их по дощечке. Было ощущение, словно корабль сливается с этим пространством.

Цен приложил руки к своему защитному полю, оно подёрнулось рябью и структура корабля стала сонастраиваться с его с Пером неискажёнными полями. Постепенно, сегмент за сегментом, судно выправилось и пришло в резонанс с их полевыми структурами. Появилась гряда кристаллов, которая равномерно распределилась по зонам корабля, образовав соединённую между собой нейросеть. При контакте с кристаллами чувствовалась индивидуальность каждого из них — чем глубже была сонастройка, тем яснее и очевиднее становилось понятно его назначение, настроение и способы взаимодействия с ним. Объединённые в цельную структуру, они передавали друг другу информацию, перенимали качества друг друга и были способны взаимозаменять при необходимости один— другого. Форма, цвет и светимость также разнилились и также могли изменяться как самими кристаллами, так и тем, кто мог с ними взаимодействовать.

— Устанавливаю защиту на каждый кристалл в отдельности и на всю структуру целиком… — Цен был излишне серьёзен, что бывало не так уж часто и скорее всего говорило о накопленной усталости, которая до поры скрывалась им самим от него же самого. Это было настолько очевидно, даже для тех, кто не являлся существом настолько чувствующим, эмпативным и тонким, как они с Пером, что Пер не преминул обратить на это своё внимание в их бессловесной манере — в пространстве перед Ценом, слегка «дребезжащем» и даже тревожном, возник полу анимированный, а вполовину