— Они — чудовища.

— И?..

— Что “и”? Я, может, только полгода как Серый Страж.

— Вот, значит, как? Они чудовища — и это все, что тебе известно?

Дункан потер ладонью лоб, размышляя, вернее пытаясь размышлять. На таком холоде это было нелегко. В Вал Руайо тоже, бывало, шел снег, но тогда все сидели по домам, и жизнь в торговом квартале замирала. Карманнику в такие дни приходилось туго.

— Так… давай-ка поглядим, что я знаю. Насчет магистров, я думаю, тебе известно?

— Известно то, что говорится про них в Песни Света. Она гласит, что маги Тевинтера набрались наглости, что бы захватить трон Создателя, но только осквернили небеса грехом.

— Точно, — кивнул Дункан, — и сами тоже были осквернены. Стали первыми порождениями тьмы. И чем тебя не устраивает эта история? Ее для тебя недостаточно?

Король с любопытством поглядел на него:

— Тебе не кажется, что она… как бы это выразиться… слишком удобна?

— Смотри, чтобы тебя не услышали преподобные матери! — засмеялся Дункан.

— Но ведь наверняка же за этим рассказом кроется еще многое?

Дункан беспомощно развел руками:

— Ты выбрал для разговора неподходящего Серого Стража. Я знаю только, что порождения тьмы все время ищут Древних Богов.

— И это все? Ничего больше? Должно быть, на вечеринках с ними скука смертная.

— Ну да, это все. Если быть точным, они вообще не думают.

Король Мэрик одарил Дункана многозначительным взглядом:

— Однако берут пленных.

— Дункан пожал плечами, избегая его взгляда:

— Похоже на то.

Следующий час они сидели молча, и Дункан смотрел, как постепенно вырастает впереди силуэт Твердыни Кинлоха. Казалось, стройная, увенчанная шпилем башня поднимается прямо из середины озера, и юноша лениво гадал, как же маги исхитрились построить ее в таком месте. Может, они вырастили башню прямо из каменистого дна? Выглядела она нарядно, по крайней мере издалека. Вблизи же видно было, что стены покрыты темными пятнами и исхлестаны непогодой, а более широкий ярус в основании, покоившемся на каменистом острове, почти целиком укрыл снег.

Лодка проплыла прямо под остатками великанского моста, что некогда тянулся от берега к самой башне. Теперь от него осталась лишь одна из многих ветхая арка. То, что строение, пусть и полуразрушенное, простояло столько лет, наверное, делало честь мастерству его неведомых строителей. Дункан мог только гадать, почему они не починили мост. Может, забыли, как это делается? И о том, чего ради возвели посредине озера гигантскую башню, тоже забыли. Эта мысль весьма позабавила Дункана.

— Ты бывал здесь раньше? — спросил он короля.

— Один раз — во время войны. Другой — когда хоронили предыдущего Первого Чародея, правда, внутрь мы не заходили. Обычно Церковь против того, чтобы я здесь бывал. На всякий случай.

— То есть?

— На случай того, если среди магов обнаружатся те, кто выучил пару-тройку запретных заклинаний. Куда это годилось бы, если бы король Ферелдена стал марионеткой, подвластной чужой воле?

Глаза Дункана чуть заметно округлились.

— Неужели маги способны такое проделать?

— Думаю, куда важнее, что Церковь считает их на это способными.

Дункану уже доводилось слышать о магии крови. Именно с ее помощью древние магистры покорили весь Тедас, проливая кровь бесчисленных жертв, дабы напитать свою магическую силу и открыть путь на небеса. Именно по их вине, согласно учению Церкви, начались Моры.

С этим обвинением Андрасте низвергла магистров, объявив, что магия должна служить человеку, а не править им. Этот вдохновляющий клич был подхвачен всем Тедасом. Именно благодаря ему и возникли башни, подобные той, к которой плыли сейчас Дункан и Мэрик. В таких башнях магов можно было обучать, а самое главное — неусыпно следить за ними. Если благодаря магии крови и впрямь возможно подчинять чужой разум, может быть, церковники не так уж и не правы в своей подозрительности.

— Я однажды был в Башне Круга, — сообщил Дункан. — Она стоит в окрестностях Монсиммара, но на эту она совсем не похожа, скорее на крепость. Это оттуда призвали в орден Фиону.

Король как-то странно взглянул на него:

— Фиону? Это та самая эльфийка из нашего отряда?

— Ага.

Дункан снова устремил взгляд на башню: она стала уже огромной и заслоняла почти все небо. Лодка вошла в ее тень, и юноша уже мог разглядеть грот, к которому они направлялись, лавируя между острыми скалами. Вероятно, там находится вход, а также что-то вроде причала. Если нет — ни налетят на камни и пойдут на дно. Все просто, проще не бывает.

— Мне их подарили, — сказал наконец Дункан, нарушая молчание.

Король, похоже, искренне удивился:

— Подарили?

— Я про кинжалы. Мне их дала Женевьева.

— Щедрый подарок.

— Возможно. Это было извинение. По крайней мере, мне так думается.

Вот теперь в глазах короля загорелся неподдельный интерес.

— Извинение? Ваш командор, сдается мне, не из тех людей, кто склонен к извинениям.

— Так оно и есть, — бесцветным голосом подтвердил Дункан.

Взгляд его не отрывался от воды, плескавшейся у борта, и Мэрик не стал продолжать расспросы. Лодка медленно проплыла мимо торчавшего из воды утеса. Вокруг него колыхались и липли к камням склизкие водоросли. Грязная чайка, восседавшая на вершине, наклонила головку и заинтересованно уставилась на Дункана. Тот не обратил на птицу ни малейшего внимания и снова съежился, плотнее запахнув меховой плащ, — порыв ледяного ветра, просвистевший над озером, тысячью промозглых иголочек вонзился в его лицо.

— Зря мы взяли его с собой, — сказала Фиона, обращаясь к Женевьеве.

Они дожидались прибытия лодки в пещере под башней, где располагалась пристань. Стены пещеры, смыкавшиеся высоко над головой, лоснились от влаги, и их омывало теплое оранжевое сияние волшебных фонарей. В Орлее такими фонарями освещались целые улицы — улицы самых богатых в империи кварталов. Там Круг магов получал щедрую плату за то, чтобы поддерживать это освещение, и раз в месяц ранним утром стайка молодых учеников под бдительным присмотром храмовников совершала обход. Ученики проверяли каждый фонарь — не истощился ли магический заряд в особым образом зачарованном кусочке мела. Процесс был довольно трудоемкий, и цвет орлесианского общества чрезвычайно гордился тем, что может себе позволить такое дорогостоящее чудачество.

Впрочем, то, что в стенах магической башни имелись такие фонари, вряд ли говорило о сказочном богатстве ее обитателей. Здесь подобное освещение было попросту удобно. Фиона подозревала, что в Ферелдене, в отличие от Орлея, башня Круга — единственное место, где она может увидеть этот магический свет. Сама мысль о том, что практичные местные жители, даже если у них водятся лишние деньжата, станут тратить их на подобную роскошь, казалась смехотворной.