Мадина Кеберлейн

Энту 3

— Что ты там прячешь? — Энту заметил листовку в руках Оскара, до того, как тот спрятал её под подушку.

— Ничего важного. — ответил Оскар, навалившись спиной на ту самую подушку.

— Никто не станет прятать ничего важного.

— Значит, я стану первым.

— Похоже, это что-то весёлое. — вдруг послышалось из-под подушки.

— Что? — Оскар подскочил на месте. — Как ты это сделал?

Мальчик поднял подушку, под которой уже сидел Энту с тем самым буклетом.

— Я дух этого дома! Ты серьёзно думаешь, что подушка стала бы мне преградой? Да я бы пылью подавился от своего любопытства, если бы не узнал, что ты от меня пытался спрятать.

— Ты пользуешься запрещенными приемами. — возмутился Оскар, отобрав буклет.

— А ты лжешь друзьям прямо в глаза.

— Твоя взяла. — Оскар виновато протянул буклет обратно. — Это рекламный буклет одного летнего лагеря. Нашел в почтовом ящике сегодня утром.

— Зачем тебе ехать в лагерь? У тебя же там нет друзей?

— У меня и здесь нет друзей. — Оскар быстро осекся. — Ну, кроме Вас и Сени. А он уехал на все лето в деревню к бабушке. И что ты прикажешь делать мне? Патрулировать с Вами стройки домов.

— Между прочим, это благородное дело. Мы помогаем заселиться Пыльням в их новые дома.

— Да я даже на улицу выйти не могу. Барсуков со своей бандой мне прохода не дают с самого начала каникул. Вот на прошлой недели они мне на велосипеде колесо проткнули, и мне пришлось целый километр его катить. Это я уже не вспоминаю, как они прикормили голубей, чтобы они гадили на всех, кто выходит из нашей парадной.

— С теми продажными птицами я давным давно разобрался. Они теперь обитают возле той платной парковки. — с деловым видом сообщил Энту.

— Ты сказал парковки? Энту!

— А чего сразу Энту? Они стоят друг друга с тем сторожем. Одни продадут душу за горсть семечек, а другой заламывает по пятьсот рублей за сутки стоянки. Это же чистый грабёж! Так твоя мама говорила.

— В общем, я все решил! Лучше посижу у костра и послушаю песни под гитару. Тем более и мама не против.

Энту был удивлён тем, что мимо него прошёл диалог с Полиной, мамой Оскара. Как это он мог прозевать. Скорее всего, это произошло, когда Буня заставила его посетить с разговором старого Пыльня, что живет в конце улицы. Старый скряга копит пыль, но шубу не носит, отчего постоянно и кашляет. Из-за этих посторонних звуков хозяева дома уже боятся находиться, не то чтобы ночевать в его стенах.

— Да кому вообще нравится сидеть возле костра в кругу абсолютно незнакомых людей?

— Думаю, мне это больше понравится, чем бегать от банды Барсукова. У меня осталось всего две недели каникул, и я хочу, чтобы они стали лучшими.

***

— Я попал в ад. — лицо Оскара побелело.

— Нет, я уверен, что ты говорил про самое лучшее лето в твоей жизни. — Энту наблюдал из кармана за внезапно побелевшим другом.

— Этого не может быть. Точно! Мне просто снится дурной сон. Ну-ка ущипни меня.

— Если ты спишь, то я тоже должен спать, а я не припомню, чтобы Пыльни имели способность спать в чье-то сне.

Не дождавшись ответа от Оскара, Энту решил выглянуть наружу, чтобы разобраться в причине остолбенения друга. Но кроме снующих туда- сюда шумных детей он ничего не заметил.

— Случилось то, чего я боялся больше всего. — Оскар уставился в одну точку.

— Скажи хоть куда именно мне смотреть?

— Справа от оранжевого автобуса.

— И? — на глаза Энту попалась пожилая дама в форме вожатого. — Ты боишься ту бабульку? Она же божий одуванчик. Ой! Смотри, она так широко улыбается, что чуть не обронила свою челюсть.

— Нет же, Энту. Смотри правее.

Всего в паре метров от того места стояли два подростка, что-то шумно обсуждая. Их громкий гогот перебивал вожатых, пытавшихся объяснить план действий новобранцам.

— Ты точно попал. — резюмировал Энту.

Энту неоднократно становился свидетелем того, как эти мальчики не давали проходу детям в школе, в том числе и Оскару. Иногда, конечно, ему удавалось запугать человеческих подростков, но эффекта хватало ненадолго. Проходила неделя, как Оскар вновь приносил из школы новую неприятную историю или же синяк.

— Когда автобус отправляется обратно в город? — Оскар перегородил дорогу женщине с папкой в руках.

— Через две недели. Ты из какого отряда?

Пока женщина открывала папку, чтобы внести имя взъерошенного мальчика, того уже и след простыл. Наклонившись, Оскар пытался улизнуть с площади.

— Эй, Жемчугов. — за спиной Оскара послышался до боли знакомый голос.

— Только его здесь не хватало. — пробубнил Оскар.

Даже в самом страшном сне Оскару не могло присниться то, что происходило с ним наяву. Обернувшись, он понял, что Барсуков примкнул к своим дружкам, и теперь вся банда была в сборе.

— Я-то думал, что здесь будет скучно, как на уроке химии. Но сейчас, глядя на то, как ты пытался смыться, я беру свои слова обратно. — Барсуков сделал вид, будто разминает шею.

— Коля, мне не нужны проблемы. Давай оставим наш конфликт за пределами лагеря. Хорошо?

— Он сказал конфликт? — Барсуков спросил у дружков, не глядя на них. — У меня с тобой конфликта нет. Есть проблемы. Но только у тебя.

Оскар не стал ничего отвечать, а просто решил отойти подальше от тех, кто станет причиной его двухнедельных мук и страданий. Но к большому удивлению он не обнаружил свой чемодан на колесиках, что все время стоял возле ног. И тут до его слуха донесся звук падения, а затем и ругань.

— Это все он! — взревел Барсуков, лежа среди горы сумок и чемоданов.

Оскар тут же приковал все взгляды к себе. Ничего не понимая, он обернулся. И о ужас! Именно его чемодан стал причиной позорного падения Барсукова у всех на глазах.

— Ты специально это сделал. — прошипел Коля, уже предвкушая месть.

— Да я с места не двигался. — начал оправдываться Оскар, но тут на горизонте появился вожатый.

По его взмокшим волосам и растерянному виду можно было с легкостью понять, что это была его первая смена в лагере. Не пытаясь разобраться в ситуации, вожатый посчитал, что наказания достойны обе стороны конфликта. Ведь драка является грубым нарушением устава лагеря "Домик в лесу". Поэтому Оскар вместе с разъяренным Барсуковым отправились разгружать багажное отделение всех пяти автобусов.

— Я это так не оставлю. — угрожал Барсуков, все