Слизнув с пальца последнюю крошку, Дейзи ощутила приятное чувство насыщения и покой. Она оперлась на локоть и лениво следила за тем, как добывают свой завтрак крикливые чайки.

— Интересно, как там Реджи без меня?

— С ним наверняка все в порядке. Иначе бы Энни уже позвонила.

— И все же я без него скучаю. Сегодня он впервые открыл утром глаза и не увидел меня.

— Все будет хорошо. Энни ответственный человек. Она проследит, чтобы с Реджи ничего не случилось.

— Знаю… Но все равно не могу не беспокоиться.

Шон убрал остатки пиршества в корзину и притворно нахмурился.

— «Лень добра не делает» любила повторять моя мать, когда мы были детьми. Теперь-то я понимаю, как она была права. Тебя необходимо срочно загрузить работой. Иначе… ты начнешь рыдать, как в самолете.

— Разве я рыдала?! — возмутилась Дейзи. — Я просто боялась, что…

— Если тебя это успокоит, — перебил ее Шон, — возьми и позвони Реджи. Попозже, когда мы вернемся. А сейчас… почему бы нам не попытаться немного отдохнуть?

— Ладно, человек с каменным сердцем, — проворчала она. — Пусть будет по-твоему.

— Ну что, готова к прогулке? — спросил Шон, проигнорировав ее выпад.

Дейзи встала. Он озабоченно оглядел ее с головы до ног.

— Прежде всего тебе следовало бы намазаться солнцезащитным кремом. А то ты уже порозовела.

Под его изучающим взглядом она порозовела еще больше.

— Я не подумала об этом и ничего с собой не взяла…

— Нет проблем. Моя мать женщина предусмотрительная.

Когда Дейзи брала у Шона тюбик с кремом, ее пальцы скользнули по его руке, и от этого невинного прикосновения у нее снова сбилось дыхание.

Стараясь не обращать внимания на пристальный взгляд Шона, Дейзи принялась покрывать кожу защитным снадобьем. Дело двигалось споро, пока не дошла очередь до спины. Дейзи машинально взглянула на него.

— Требуется помощь? — немедленно отреагировал он.

Выражение его лица было таким невинным и простодушным, что у нее язык не повернулся сказать «нет». Она протянула ему тюбик. И все же, когда Шон коснулся ее, Дейзи чуть не подпрыгнула. Его руки мягко скользили по ее спине, от плеч до самого выреза купальника и даже немного ниже. Каждый дюйм ее тела ощутил нежное прикосновение сильных пальцев. Дейзи, будто окаменев, сидела на пледе и боялась пошевелиться.

Уж эта его помощь! Но, если честно, до чего же приятно вновь почувствовать мужские руки на своем теле! Приятно, невыносимо волнующе и… страшно.

— Ну, кажется, все.

Шон говорил отрывисто и дышал так, будто пробежал не менее десяти миль. Потом он быстро встал и, избегая взгляда Дейзи, принялся возиться с крышкой корзины.

Дейзи последовала его примеру: как ни в чем не бывало поднялась, стряхнула с пледа песок, сложила и протянула Шону. Тот, молча и все так же не поднимая на нее глаз, взял плед.

Ну нет, подумала Дейзи, так не пойдет. Нельзя же провести вместе целый день, не глядя друг на друга.

— Шон, что-нибудь не так?

— Не так? — глухо переспросил он, старательно запихивая плед в корзину. — Что может быть не так?

— Не знаю. Тебе виднее. Это ведь ты не смотришь на меня.

Медленно, со свистом втянув в себя воздух, Шон поднял на нее глаза. В его взгляде появилось что-то новое, отметила Дейзи. Видимо, он знает, как подействовало на меня его прикосновение.

Вот мы и достигли поворотного момента в своих отношениях. Подошли к тому, чего я боялась. Что упорно отвергала. В течение двух лет я вела уединенную жизнь, игнорируя собственные желания и потребности. И теперь мне мучительно хочется плюнуть на последствия и позволить себе получить от Шона то, чего, если честно, мне очень недоставало все эти годы.

А что потом?

Верность не входит в число добродетелей Шона. Он меняет женщин, как носовые платки. Я не настолько глупа, чтобы считать себя той женщиной, которая способна наставить его на путь истинный. Значит, через какое-то время я могу его потерять. Как потеряли другие женщины. А потому… Нет и нет. Мои гормоны, возможно, и готовы рискнуть, но только не сердце… Сердце к этому не готово.

Кроме моего либидо существует множество других вещей, куда более важных, напомнила себе Дейзи. Прежде всего Реджи. Шон — существенная часть его жизни, и я не сделаю ничего, что могло бы подвергнуть опасности отношения этих двух мужчин — маленького и большого. Хотя, возможно, к этому примешивается и некоторая доля эгоизма: я привыкла к постоянному присутствию Шона в своей жизни. После смерти Мэтта он стал для меня неким символом уверенности в завтрашнем дне, отдушиной, несокрушимой скалой.

Он стал одним из моих лучших друзей.

И все это я могу потерять.

Разве стоит оплачивать такой ценой буйство гормонов?

— Знаешь, Шон, что я думаю?

Он молчал.

— Я думаю, ты слишком переусердствовал, поглощая содержимое этой корзины. И потому просто осоловел от еды. Стал сварливым и раздражительным. Какая уж тут прогулка…

Шон, прищурившись, посмотрел на нее.

— В самом деле?

— Угу. Я видела, как ты налегал на пирог с сыром. — Дейзи изо всех сил старалась выдержать шутливый тон. — А теперь просто боишься, что не сможешь меня догнать.

— Догнать тебя?.. — Шон притворился возмущенным, но Дейзи видела, что он сдерживает улыбку. — За всю свою жизнь не слышал ничего смешнее.

Дейзи облегченно вздохнула. Они провели четкую линию между дружбой и сексом и этой линии не перешли. Дейзи твердо решила следить, чтобы за время этих каникул их дружеские отношения не переросли ни в какие иные.

— Неужели?.. — Дейзи отступила на шаг, вызывающе взглянула на Шона. — Докажи! — И не оглядываясь, понеслась по песку, уверенная, что он бросится за ней.

Мелкие ракушки, впиваясь в ступни, замедляли бег. Шон настиг ее через несколько ярдов.

— Ну, так кто переусердствовал с десертом?! Кто осоловел от еды?! — Он схватил Дейзи за талию, приподнял и устремился к воде. — Сейчас мы узнаем, кто стал раздражительным и сварливым!

— Поставь меня на землю! — потребовала Дейзи, болтая ногами и смеясь.

Зловеще улыбаясь, он вошел в воду. Волны пенились вокруг его лодыжек, потом вода дошла ему до колен, затем — до пояса. И тут Дейзи запаниковала. Вцепившись в Шона, как в спасательный круг, она жалобно залепетала:

— Ты ведь не станешь бросать меня в воду, правда?

— В чем дело, Дейзи? — поддразнил он. — Разве тебе не хочется рискнуть и показать, на что ты способна?

— Нет, нет и нет!.. Ты же знаешь, я плохо плаваю.

— А вот посмотрим.