и пошел к выходу. Лилия и Сема-младший стояли в праздничных платьях и рассматривали гостиничный парк. Когда я появился в дверях, Сема-младший побежал мне навстречу, будто не видел меня вечность, а не несколько часов. Он так быстро бежал, что я за него испугался и пошел к нему навстречу. Когда на последней ступеньке он запнулся, я нагнулся и, поймав налету, поднял на руки. Маленькие ручки крепко обвили мою шею. Я посмотрел на Лилию, которая стояла внизу, и заметил на ее красивом лице слезы. Я сбежал со ступенек и обеспокоенно спросил, почему она плачет, ведь все обошлось. Она, всхлипывая, ответила: «Я впервые так счастлива как никогда». Я взял ее за руку и повел по ступенькам в гостиницу. Представив ее Антону Юрьевичу, я поднялся в номер, взял оттуда часы, что привез из своего мира и вручил их ей, сказав: «Когда сын подрастет, подаришь эти часы ему».

–Ты сам подаришь! – сказала Лилия.

Я замялся, и сказал, что у меня весьма велики шансы, заболеть этой зеркальной болезнью.

Я увидел, как в ее глазах сразу потух огонек, она взяла часы и поцеловала меня.

–Эй, голубки, вы идете на праздник или как?! – раздался снизу Денискин голос.

–Почему они к тебе так обращаются, ты же Владыка?! – спросила Лилия.

–Любимая, что я – Владыка, я узнал только вчера. Что за замок, я даже понятия не имею. Может, это все ненастоящее, подделка? – показывая на дракона, сказал я.

–Но флаг в ларце, он настоящий, я сама его в руках держала. Я видела карету с твоим гербом два года назад, она проезжала мимо моего дома. Это все настоящее. Я знаю.

–Ну, хорошо, пускай будет так. Только поехали на праздник, я ведь еще не был на религиозных праздниках в этом мире.

–Ну, вы едете или нет?! – раздался голос на этот раз уже Максимки.

–Едем! Конечно, едем! – откликнулся я.

Как только Лилия спрятала часы в мешочек с деньгами, мы быстро стали спускаться по гранитной лестнице вниз. Через десять минут все уже сидели в коляске и ехали по направлению к тоннелю. По всем дорогам, ведущим к тоннелю, ехали повозки, коляски и кареты. Целая вереница их исчезала в чреве горы. Часа через три мы выехали с другой стороны горы и, миновав башню дорожных рыцарей, проследовали в сторону Ериркара.

Мархаир

Много ли, мало ли ехали, не знаю, но вскоре мы остановились перед огромным полем, заставленным рядами повозок, колясок, простыми телегами и двуколками. Мы оставили коляску, и пошли в город уже пешком, как и все остальные. Только кареты владык могли проехать в город. Вдоль дорог стояли рыцари порядка и много дорожных рыцарей. Наконец мы вышли на главную площадь. Перед дворцом Мирового судьи собралась огромная толпа народа. Все жаждали увидеть императора, настоящего, живого императора.

«У нас президента так не встречают, как здесь императора»,– шепнул я на ухо Дениске. Он улыбнулся. Тут я заметил вопросительный взгляд Максимки и Лилии. Я шепотом объяснил Лилии, что у нас тоже есть свой император, но у нас его так торжественно не встречают. Денис также шепотом на ухо повторил мои слова своему брату.

Мы стояли в самом конце площади, когда Сема-младший начал всхлипывать из-за того, что не может увидеть императора, а отойти от нас боится. Я вспомнил, как меня на своих плечах носил отец моего мира, когда я был маленьким. Не задумываясь, я поднял Сему-младшего и посадил себе на плечи. «Папа, я его вижу!» – сказал Сема- младший и стал рассказывать, как он одет и как выглядит. Над толпой пробежал ропот, и я услышал, как из громкоговорителей раздался твердый голос: «Его величество император Фридрих Второй!» Где-то запели гимн. Все без исключения склонились до земли. Я понял, что я тоже должен поклониться. Но, едва стал наклонять голову, почувствовал, как Сема-младший стал соскальзывать с плеч и я остановился. Только сейчас я увидел самого императора. Он стоял на верхней площадке дворца Мирового судьи в окружении свиты. Фридрих Второй стоял прямо перед лестницей в сверкающей на солнце золоченой одежде и золотой короне, усыпанной драгоценными камнями и переливающейся как цветомузыка, лучами всех цветов радуги. Люди буквально легли на землю. Остались стоять я с Семой-младшим на плечах, гости, которых мы видели в первый день своего прибытия и еще несколько человек в странных одеждах. Те люди, что стояли в первых рядах, только наклонили голову. Судя по всему, они представляли аристократию или были Владыками. Еще остались стоять в полный рост дети, которые смотрели на императора с широко раскрытыми глазами.

–Эй, ты, с ребенком на плечах! – раздался голос из громкоговорителя.

–Подойди сюда и сними ребенка!

–Господи, Сема! Ты не можешь куда-нибудь не вляпаться?! – раздался голос Дениски снизу.

–Парень, ты попал в немилость императора, я тебе только посочувствовать могу! – сказал еле слышно Антон Юрьевич.

Я тяжело вздохнул и побрел к лестнице, стараясь придумать, что ответить императору на вопрос, почему не сделал так, как все остальные. Осторожно ступая среди людей, я подошел к лестнице, присел, спустил с шеи Сему-младшего. Дракон больно царапнул грудь и выскочил на внешнюю сторону платья. Я был в некоторой растерянности и не успел убрать его обратно.

Взял сынишку за руку и медленно стал подниматься по мраморным ступеням дворца. В воздухе витала напряженная тишина. Только тихий ропот доносился с площади. «Остановись!» – приказал Фридрих Второй, когда мы почти достигли последней ступени. Я остановился и поклонился императору, цепочка звонко звякнула и дракон, раскачиваясь, отделился от груди.

-Я вижу у тебя знак властителя, но почему ты не поклонился сразу?! – спросил император.

–Ваше императорское величество, на моих плечах сидел мой сын. А дети – будущее Объединенного королевства. Он может быть рыцарем порядка или хранителем справедливой власти, которая будет надежной опорой вашего трона,– не знаю почему, но про детей и все остальное говорить как-то само собой получилось.

–Ты смел и честен! – произнес Фридрих Второй.– «Поднимись выше и подойди ко мне». Я выполнил его приказ и заметил, что суровый тон императора смягчился, и он громогласно объявил: «Я рад, что в Объединенном королевстве есть честные и смелые люди!»

–Мои подданные, праздник начинается! Гуляйте во благо Объединенного королевства и помните, что только честность и доброта должны править нашим миром.

После краткой речи император попросил меня остаться. Он прекрасно видел, что я с радостью скрылся бы с его глаз вместе с сыном, думая; «Чего только не наговоришь со