меня отметила верная Наташка. Немало людей фоткались с моими выпендрежными пельменями в виде розочек, или с мясным рулетом, сделанным по канонической книге ГОСТ-рецептов, которая есть у любого особо упоротого кулинара.

“Шикарная Прага, Юлечка! У тебя волшебные ручки!”

“Давно я так не объедался! Вот это банкет! Как же наша Юлька на свадьбы готовит?”

Кто не любит листать хвалебные комментарии? Особенно, если хвалят его!

Нет, конечно, “боже, какой шикарный был банкет” — это не Порш под окном, но все-таки приятно до безумия! А еще можно наскриншотить хороших отзывов и завтра выложить у себя на страничке. Реклама лишней не бывает!

“А Максимовская что, поняла, что сама все не сожрет, и решила в кои-то веки с миром поделиться?”

Правду говорят, одной ложки дегтя бывает достаточно, чтобы изгадить бочку меда.

И необязательно ведь даже чтобы ложка была столовой. И чайной достаточно.

Первый спазм, что сводит мое нутро — отчаянный и горький. Закрыть бы страничку от посторонних глаз, не выходить ни с кем на связь, убрать из друзей всех знакомых, и…

“А у тебя, Емельяныч, язва, что ли, открылась? Завидуешь всем, кто шикарно сегодня откушал на банкете? Или Юлькина грудь уснуть ровно не дает? Бывает, конечно”.

Самое странное в этой истории — видеть, что комментарий в мою защиту капает у меня на глазах. И не от кого-нибудь — от Тимура Бурцева.

Бурцев. Стебет нашего одноклассника, защищая меня.

Это что-то новенькое!

Глава 6. В которой герой лезет из кожи вон!

“Бурый, ты чо? Давно на своих бросаешься?”

Сообщение от Сеньки выплывает мне во всплывающих, и, честно говоря, я обрабатываю его не сразу. В рабочем режиме голова обычно забита настолько плотно, что туда не влезает пара лишних предложений, не то что какие-то там оторванные от задачи возмущения.

Впрочем, для дружбана-приятеля место там находится. Уж больно выбесил он меня в первые пятнадцать минут этого дивного часа. Даже любимый луковый супчик в любимом заведении у меня от приступа гнева чуть через уши обратно на белый свет не вернулся.

Это ж надо! Мой верный друг, мой первый партнер и просто гений в вопросах по целевой аудитории рекламных компаний — и так меня подставляет перед свежеотмеченным Эверестом.

“А ты давно впал в младенческий идиотизм, Емельянов?” — отбиваю, а сам заползаю в личный профиль Кексика. На рабочем аккаунте я уже был, слюной захлебнулся настолько, что пришлось даже парковаться не в парке, а в ресторане — уж больно тоскливо прилип желудок к позвоночнику. И ведь это только тортики-кексики-пироги-капкейки у Юльки на рабочей странице выставлены. А чтение расширенного меню для “банкетов домашней кухни” лично для меня заменило короткий курс виагры.

Вы просто вдумайтесь, как оно звучит: “Кордон Блю с моцареллой”…

Кордон Блю!

С моцареллой!

Черт возьми, опять слюна потекла!

“Бурый, ну ты чо? Не хочешь эту истеричку на место поставить?”

Я неплохо знаю своего друга. Он не станет без повода наезжать на кого бы то ни было. Но! Судя по всему, повод он для себя придумал. Ну, или ему рассказали, как я полчаса отмывал морду от кремового Юлькиного “поцелуя”.

Проблема в том, что мне не пять месяцев, мне нахрен не нужны заступнички, и уж точно не нужно, чтобы мои друзья еще больше портили отношение ко мне одного пышногрудого Кексика.

“Я тебя хочу поставить, Емельяныч. К лесу передом, ко мне задом! И найти в твоем организме место для швабры!”

Сенька молчит минуты три, обрабатывает, видимо, пытаясь понять, что это мне жахнуло на ночь глядя, а потом… А потом присылает скриншот отредактированного комментария.

“Кто-нибудь, скажите Максимовской, что нельзя готовить такие вкусные салаты. Ну или пусть хоть номерочек сатаны даст, с которым у неё контракт заключен. У меня таки есть к нему предложение”.

Фыркаю, сам заменяю свой коммент на краткой “То-то, Емельяныч” и снова пытаюсь сфокусироваться на дельных мыслях. На мою беду открылась фотка с Юлькой, в черном глухом платье, облипающим все её роскошные формы, и кровь резко отливает от мозга в сторону экватора.

Черт побери!

Волосы пышные, роскошные, длиннющие! Глаза — темные, огромные, выразительные! Губищи — так и просят поцелуя.

Какой же шикарный плацдарм! Найти бы еще её фотку в купальнике, но на личные фото Кексик ужасно жадничает. Зря, разумеется. Хотя я уже готов вот эту фотку перед сном открыть и натереть на члене качественную мозолищу.

Нечаянно дергается палец, нечаянно оставляется сердечко на записи о выложенной фотографии. Хотя…

Чегой-то, нечаянно?

Ща мы ей насыплем! Лайков полный воз! Жаль только, что фотографий так мало, но записей на странице хотя бы хватает…

“Изыди, Бурцев!!!”

Когда снова чпокает мессенджер, я уже хочу послать Сеньку нахрен — но к своему удивлению, смотрю на богатый на смайлики очередной посыл моей богини.

“Кексик, окстись! Ты можешь запретить мне спать в твоей постели. Можешь запретить сидеть на коврике у твоей двери. Но не можешь запретить мне смотреть в твои прекрасные глаза на этой твоей аватарке”.

“Могу! Лишу черный список девственности ради тебя!”

“Тогда я буду пускать слюни на твои прекрасные торты! Те, которые стоят на фоне твоей груди, до дыр засмотрю”

“Там ЧС тоже есть!”

“Что ж, придется, значит, приезжать к тебе каждое утро и караулить тебя у подъезда. Кажется, без твоих глаз я уже жить не могу”.

Судя по тому, что ЧС меня не настигает, перспектива встречи утром рано с великим и ужасным мной Кексик все-таки не соблазняет. Жаль, жаль!

“Без глаз, да? А ты хоть в курсе, где они у меня находятся?”

Никак не хочет Юлечка оставить последнее слово за мной. И вот это уже мне на руку.

“Не волнуйся, Кексик, я уже твое личико внимательно изучил. Глаза — это те две синих блямбы, что повыше рта? Шикарный, кстати, рот! Очень поднимает… настроение!”.

Сначала меня осыпают гневно матерящимися смайликами. Я же улыбаюсь, и снова переключаюсь на вкладку с Юлькиной страницей. Лайкаю очередную запись, с десятком фотографий цветущих первоцветов. Оставляю комментарий.

“Тебе идут подснежники, Кексик. Нежные цветочки нежной девочке”.

“Бурцев!!! — дождь из смайликов-матершинников останавливается, — что тебе надо, чтобы отвалить?”

“Твой номер телефона, Кексик!” — мой перечень требований очень короток и готов заранее. — “Хочу пожелать тебе спокойной ночи”.

Она молчит. Долго-долго помигивает дразняще “абонент набирает сообщение” и томительное многоточие. Видно, там было много посылов. Видно, Кексик осознала их бесполезность, потому что совершенно неожиданно мне прилетает: “Записывай. +7916…”